Никита Журомский - Анахата

Мозаика

Лодка плыла медленно, но в верном направлении. Холодный ветер насквозь пронизывал мое худощавое тело. Вокруг темнота, вокруг никого. Нет, я не один. Моя давняя подруга-луна освещает путь среди старого леса. Кроны деревьев так прочны, что кажется, простоят еще не одну тысячу лет. Странное слово – старость. Приходит на смену зрелости. Кто-то рассыпается. Кто-то выглядит свежим и полным сил. Я не чувствую себя старым, хоть моя голова и покрыта мудрой сединой. Я вижу далекую точку на горизонте. Она медленно приближается. Я подожду, пока лодка не станет совсем близко. Она могла оказаться пустой. Могла нести беспечного рыбака-бродягу. Возможно, в ней было вино или пустые рыбацкие сети. Ничего. Ничего нет. Я знаю твой секрет, дряхлая деревянная старуха. Ты хранишь в себе ту, что моложе и красивее тебя. Она мертва? Нет, она спит. Тем временем, течение принесло лодку совсем близко. Я вижу ее, вижу девочку. Ее сон – сладок и безмятежен. Когда мы спим, мы такие красивые. Я не знаю, кто эта девочка, и как сюда попала. Я назову ее Сандра. Почему Сандра? Не знаю, оно мне нравится. Это имя напоминает мне безупречный изумруд, который так прекрасен, когда улыбается моя подруга-луна. Ее веки закрыты, они скрывают прекрасные зеленые глаза. Лодка продолжает свой путь, ничто не способно преградить дорогу. Я смотрю вдаль, любуюсь изяществом ночи, собачьей покорности старухи, что несет Сандру навстречу смерти. А может и не смерти, может новой жизни.

Сандру разбудил глухой удар. Лодку прибило к берегу. Ужасно болела голова. Глаза медленно открылись. Яркое солнце больно ослепляло их. Где она? Где она находится? Как сюда попала? Что с ней случилось? Но главный вопрос терзал сердце сильнее всего: кто она? Сандра не помнила ничего, ни своего имени, ни дома, ни родителей. Голову пронизывала пугающая пустота. Страх… Страх сковал маленькое, детское тело. Встать получилось не сразу. Мышцы не хотели слушаться. Девочка увидела песчаный берег, сплошь поросшего травой, старую лодку, принесшую ее сюда. Дорогу, ведущую вдаль, разделяющую лес на две, удивительно ровные части. Слезы, слезы страха и отчаяния наполнили Сандру. Где она? Где мама и папа? И есть ли они у нее? Что делать ребенку, окажись он один в неизвестном месте? Но девочка держалась, на удивление, хорошо. Босая нога неуверенно ступила на каменистую дорогу. Еще один шаг. Хорошо. Вперед, моя дорогая. Она не помнила или не заметила, как дорога закончилась. Закончилась столь стремительно и неожиданно, как заканчивается жизнь, выпадшего из гнезда птенца, еще не умеющего летать. Сандра не заметила, как пересекла лес, поля, овец, блеющих во все горло, пастуха, мирного спавшего в тени могучего дуба. Дорога вела в город или деревню. Девочка пересекла открытые ворота, несколько улиц. На улице невыносимо жарко. Капельки пота стекали по лицу. Дома выглядели странно. В них было что-то африканско-арабское. Плоские крыши, стены, сложенные из песчано-глиняных блоков. Горячее солнце, обжигающий ноги асфальт и песок. Может Сандра попала в другую страну? Может это Африка или Афганистан? Были ли вокруг негры или арабы? Да, были и те и другие. А еще были белые, китайцы, латиноамериканцы, гавайцы. Девочка не удивилась бы, если б ей повстречалась парочка эскимосов. Как странно, когда она покинула лодку, вдоль дороги рос густой лес, там были елки и сосны. А в городе растут пальмы и… снова, ели и сосны. Может это Бразилия или какая-нибудь другая страна, в которой мог бы сочетаться тропический и умеренный климат. Может это Россия? Сандра слышала, что где-то среди сибирской тайги есть территория, которая сочетает тропики и умеренность. Девочка хорошо знала школьную программу, была одной из лучших в классе. Для своих 14 лет, Сандра знала больше чем многие ее сверстники, возможно, больше, чем некоторые взрослые. С детства знала английский и французский, и конечно родной испанский. Странная штука – амнезия. Ты не знаешь, кто ты и откуда, но при этом твой былой багаж знаний остается неизменным. Через пару часов, бессмысленного блуждания по городским улочкам, ноги не могли больше нести, обессиленную от голода и горя Сандру. Она неуверенно присела на лавочку, стоявшую в тени какого-то дерева. Приятный холодок пробежал по потному телу. Веки тяжелели, пока полностью не скрыли прекрасные зеленые глаза. Сон пришел быстро. Приснился родной дом, которого не могла вспомнить, лишь темные тени, словно карандашом, набросанный рисунок, чьей-то неумелой рукой.