Array Коллектив авторов - Вслед за путеводною звездой (сборник)

Сегодня мы клеймим «врагов народа»,
А завтра демонстрируем друзей.
По перевыполненью плана, вроде,
Мы снова «впереди планеты всей»…

Не удивляет, что герой вчерашний
Расстрелян будет завтра словно враг.
И в атмосфере истерии нашей
Все маршируют, выверяя шаг.

Звучит победой «марш энтузиастов»,
Но вот: над кем, кого и почему?
Кровавый флаг, кровавый запах наста –
Виденье, непостижное уму!

Эпоха холода и сталинских репрессий
Звучит сейчас как будто звук пустой.
Вставали в строй советский поэтессы.
С ноги шагали, только всё – не с той…

И ей, лучистой, золотоволосой
Случилось обручальной буквой «О»
Прогнуть хребет под лапами «колосса»,
Точнее, под копытами его

В той пирамиде физкультурной, бодрой,
Что возвышалась в центре площадей.
А мёртвый город был машиной мёртвой,
Когтившей измочаленных людей.

Горела смена в «Смене» Ленинграда!
И женщина, столь хрупкая на вид,
Пройдя мытарства дантовского ада,
Меня стихами страшно удивит!

Ребёнок выбит. Неосуществлённый,
Неназванный! Какие тут слова?
Животный крик срывает листья с клёнов,
Да об телегу бьётся голова…

Горнила пыток, ладожские воды
И трубы медные «весёлого гудка»…
А с ней, Снегурочкой, водить бы хороводы,
Не наступила Оттепель пока…

В её стихах пытаясь разобраться,
Рискну озвучить мучивший вопрос.
«Ты любишь так, как любят ленинградцы»…
– А это – КАК? Ответа нет. Он – прост.

Всё потеряв: детей, друзей, любимых,
Хлебнув блокады, вынесла она
Лишь города исчезнувшее имя
И горожан погибших имена.

Вот выжить бы – до истины добраться!
Откуда силы черпать – всё равно.
«Ты любишь так, как любят ленинградцы», –
Любить, вообще, не каждому дано.

Разлетаются брови твоих мостов,
О, Москва! Ты пусти меня на постой:
Подари мне дом, тихий двор и сад,
Где качели тихо во сне скрипят.

Я люблю воробьев на холмах твоих,
Где скамейки не хватит нам на двоих:
Пусть садятся рядом, с руки клюют
Протяжённость кратких, как жизнь, минут…

А глаза твои цвета глубинных вод
Отражают храмов небесный свод –
Много башен смотрятся в зеркала,
Прихорашиваются… Стоишь, светла!

Мы сойдёмся на Сходненской и пойдём
В полукружиях арок искать мой дом.
В перекрёстках мечущихся дорог
Собирать эту россыпь алмазных строк.

В перекрестье Иисусом горит алмаз –
Не для праздных и любопытных глаз…
Ты, кольцом Садовым раскрыв уста:
«Досчитай до ста, досчитай до ста!»

А твоим Отрадным отравлен всяк:
Будь – заклятый друг иль сердечный враг.
Досчитала честно, отскверив «сто».
Ухожу, ладоней раскрыв цветок…

В говорливой, бурлящей толпе (как шторм!)
Я услышу из рупора: «Только что
Потерялась дочь…» И Москва замрёт
В ожиданье у главных своих ворот.

Путь отмеряй коломенскою верстой.
Мне семь вёрст – не крюк. Ты дождись, постой!

Бродильницы в тебе укроются,
Скиталицы найдут приют,
О, церковь странная в Дубровицах!
Порожек лествичный столь крут,

Что голова моя закружится
(Сама – дремучее дубрав),
Качая каменное кружево,
Околдовавшее Петра.

По блюдцу яблоко покатится,
Показывая красный бок.
Кровь разольётся вдруг по скатерти…
А, может, виноградный сок?

Лозу по осени-то спелую
Ещё попробуй отыскать!
Знать, храмовою «изабеллою»
Нас угощает Божья Мать.

А ветви пальмы, словно палицы –
Святые – вооружены!
В окошки церкви сосны пялятся,
И солнце жаждет тишины,

В резном укрывшись белокаменье,
Пуская «зайчиков» с икон:
Колоколами, каблуками ли –
Ненарушаемый закон.