Владислав Чараев - Письмо домой

Это реально больно и очень заразно,
Предупреждаю вслух и всех сразу,
Малыш не послушал, и решил пройтись.
И выпустил пару строк про Газу.

А этой осенью, я нереально взвинчен,
Перед самой днюхой, мне определили палату.
Не, я обеспокоен, до появления тока,
Я жутко злой, в отличие от этого дока,

Я не давал клятву, тем более Гиппократу.
И все по кругу, взрываем и скручиваем,
И как всегда – голова полна дерьма,
На улице осень, и как то тут скучно мне,

Мой день рождения сильно загажен,
Минздрав не предупредил по ходу меня.
А снег довольно липкий, и рядом кровати,
Улица, вечер, лают собаки и где-то пати,

Прости дорогие, я щас не сдержан,
И лучше не слушать, о чем читает этот тип,
Лучше послушать Гуфа- не так заразно,
Палата, и непонятно, чем я так сильно убит.

Здравствуйте дети, здравствуйте тети.
Я вам желаю Вам, не проснуться в блевоте.
Здравствуйте дяди, Здравствуйте бляди,
Я вам желаю Вам, не хрюкать в привате.

В год наступающий, не быть как свинья,
Пусть будет у вас бабла дохуя,
Пусть в этом году, должники всё на сало,
Пусть пидары проебут своё ебало.

Тут где то должен быть выход
Предупреждали всех и не раз.
Дважды повторять не станут,
Кто был первым, но не сейчас.

И всё как по кругу, стены больнички,
Родные в ахуе – такой молодой.
Стоило уйти по-английски,
Но кто крикнул «постой»?

День как день и нечего лишнего,
Но эти врачи кружат хороводы,
Да я тут по ходу лишним был,
Всё подзаебло, всё это подобное.

Сеть молчит, я им нужен был,
Им это вроде как кайфа.
Но героин имеет привычку ждать,
Не радует возвращаться обратно.

Скучные лица, одни и те же события,
Дворник гонит со двора мусор.
Я бы остался, но там уже не я,
Я бы запомнил этот урок устно.

В Вавилон идти нет желания,
Но там решили всё за нас.
Кусок из текста по ходу завещание,
Пару строк и пару фраз.

Держись и будь выше,
События новые или игрок
Перевернутый мир и не я,
Должен ногами выйти вперёд.

Вот может постареем немного,
Может заболеем этой простудой?
Давай не много полетаем,
Проснёмся утром с новой подругой.

Накинем пару монет в переходе,
Купим счастья у торговца ядом.
Не станем как эта толпа,
Покинем и этот гнилой Вавилон.

Пусть имена наши станут легендой,
Нас вспоминают и молят богам.
Но нас больше нет, не ищите ответа,
Мы уходили, не веря словам.

Постоянно писать о этом,
Кричать совсем глухим людям,
Да бросьте, мы же не дети,
Да и нас скорее всего забудут.

Провода или скупые телеграфы,
На старой стене объявления.
Не уходи на долго куда то,
Не возвращайся оттуда в мгновение.

Непонятные цифры и даты,
Ты их не помнил и не пытался.
Где тот настрой что был когда то,
Кончился, не было и не старайся.

Не корчись в конвульсиях,
Поверил не тем, не беда.
Но снова молчит телеграф,
И снова гудят провода.

Не так грустно и старьевщик старый,
Как прежде, провожает меня в ломбард.
Из памяти я часто вспоминаю,
Того, что невозможно вернуть назад.

Вся жизнь, как цветная кинолента,
Встречается там темное пятно.
Проходит жизнь, проходит лето,
Но что то не стирается одно.

Перебирая события и людей,
Так скучно, может быть от части?
Все эти сцены, хоть убей,
Но где там ваше, дорогое счастье?

Всё как всегда, рождаются одни,
А умирают вовсе не заметно.
Так сложно оторваться от земли,
Найти того, кто в поисках ответа.

Нас похоронить – не останется места,
Для этих навязчивых экспонатов.
Если всех нас попробовать злить,
То кола будет по цене автоматов.

Кто пробует долго читать по губам,
Наверное станет скоро глухим.
Так долго пытаясь начать разговор,
С теми, кто с детства считался немым.

Но зная себя, положив на других,
День как всегда начинается с мата.
Пусть даже немой заговорит,
Когда кола по цене автомата.