Сергей Виноградов - Наследие. Том второй (2016—2017)

Пусть давно он старик, он – дитя той войны

И по праву от нас заслужил

Навсегда в нашей памяти,

Как и все те солдаты, остаться…

И пусть он не солдат, он для нас—

Самый страшный пример,

Как война не щадит ни солдат,

Ни детей – малолеток.

Он – ребёнок войны,

Не последний без детства, увы,

Слишком много ещё на планете

Расставшихся с мамами деток…

Что нам сделать ещё,

Чтобы смерть перестала стрелять,

Отнимать чьё-то детство

На нашей красивой планете?

Может просто нам смерть уничтожить

И не позволять

Забывать никому,

Что ценней нашей жизни лишь дети!

Только как это сделать – я не знаю.

Не знает и Бог…

Даже этот старик, вряд ли тоже

Нам что-то подскажет…

Уповаем на Бога, ведь он нас

Сотворить всё же смог.

Пусть за всех, кто без детства,

Всех виновных найдёт и накажет…

– Кого бы ты, мой Бог, на Крест призвал,

Чтоб человек забыл навек про войны?

Чьё имя ты сегодня бы назвал?

– Хороших много. Только нет достойных.

– Слабы и телом и душой не все из нас

Немало есть на Крест пойти спокойно…

– Почти что храбрецов, но каждый раз

И среди них – нет мудрых и достойных.

– Последователей много у тебя

И все готовы смерть принять за Веру…

– Но только нет средь них почти Христа,

Зато есть много недостойных лицемеров…

– Прости, мой Бог, что выбор невелик

И нет достойных боль всего народа

И даже мира на себя принять…

Прости их всех!

– Что ж, мир не без уродов…

Смешала буря Землю с Небом вместе

Где верх, где низ совсем не разберёшь,

Где рай, где ад, где честь, а где бесчестье,

Где смерть найдёшь, где славу обретёшь…

Один большой клубок сплошной метели

Дороги нет. Нет времени. Нет нас.

А мы с тобой сегодня так хотели

В церквушке старой обвенчаться через час…

Но видно не судьба. Тогда у Бога

Мы напоследок обвенчаемся с тобой.

Но что-то там виднеется? Дорога…

И неба, вроде бы, кусочек голубой…

Спасибо, Господи, за это испытание…

Спасибо, что ты нам Надежду дал…

– А с неба Бог прогрохотал нам: до свидания!

И до чего же я от вас, людей, устал…

Классической зимы полжизни ждал я

С далёких детских лет… Была ж зима!

И ждать, похоже, навсегда устал я

Захочешь, приходи ко мне сама!

Тебя я встречу в том классическом наряде,

В каком меня привыкла видеть ты:

Тулуп и валенки, ушанка – при параде

Я вроде весь. А ты – пока мечты…

Ни снега, ни мороза – только слёзы

Похожие на слёзы октябрят…

Без снега мёрзнут при нуле берёзы

И люди тебя снова матерят

Классическими русскими словами…

Но матерились, видимо, не зря —

О, чудо, снег кружит над головами…

Пусть даже в середине января!

Опять на улицу народ

Зовут сегодня коммунисты…

Ещё бы! Скоро, через год,

Их юбилей. Их сердцу близкий.

И если чуть не пошуметь —

О чём отчитываться будет

На съезде главный коммунист.

Только о том, что путь их труден?

На счёт путей пока не знаю.

Давно я с ними не ходил

Ни в ноябре, ни в красном мае.

О них я просто позабыл…

А тут вдруг, «Правду» открываю

Её мне дал их активист.

И заголовки в ней читаю

Слева направо, сверху вниз…

Слова знакомые до боли:

Про возрождение страны,

Про фронт борьбы, про смену курса…

И вы ещё удивлены?

Ничто не вечно под луною.

Кроме затасканных идей

О справедливости и благе.

Всё, как и прежде – для людей…

Но почему то я не верю

И верить даже не хочу

Не дай мне бог, вернуться звери —

Я первым пулю получу.

Отправлюсь первым на Лубянку

В подвалы грозного ЧК.

Жаль, что на их мечты и грёзы

Не будет больше Колчака…

…Но и загадывать не буду.

И пусть народ решает сам,

А нужен ли нам залп «Авроры»,

Военный коммунизм, а там

Недалеко и до Гулага.

Но в «Правде» вовсе не о том,

Там пишут о хорошей жизни.

Нам всем. Но только лишь потом…

С ума сойти – китайский Новый Год!

Четыре тысячи какой-то… Но не важно.

И снова праздник празднует народ

А на столе фонарики бумажные…

И что-то из китайских, может, блюд

Но водка – русская. И песни тоже наши.

Ну, до чего же нас я всех люблю

За то, что пьём и не хмелеем даже…

Привычка. Новый год ведь не один —

Еврейский будет, а потом буддистский,