Сергей Виноградов - Наследие. Том четвёртый. 2019—2020

Я в той страшной войне ради Вас только выжил,

По ночам предаваясь позабытым мечтам.

Я надеждою жил, я бродил по бульварам

Я искал Вас, мадам, в каждом милом лице

И теперь, когда я безнадёжно стал старым,

Я случайно увидел Ваш портрет во дворце.

Всё такая же юная, не подвластная времени,

Вы смотрели с него на меня как тогда.

Я тогда был готов целовать Вам колени

И поклясться в любви только Вам навсегда.

Но закончился бал и, увы, не успели

Станцевать с Вами мы наш единственный вальс.

Вместо нас закружили на Дворцовой метели

И, увы, слишком поздно снова встретил я Вас.

Пролетели года, век закончился тоже —

Было в нём много крови, слишком мало любви.

Ничего, к сожалению, в нём исправить не можем

Из того, что случилось, и не я и не Вы.

Слава Богу, что Вам повезло в жизни этой,

В Вас влюбился другой, что художником был,

И оставил Ваш образ для безумных поэтов,

Чтобы каждый из них, как и я, Вас любил…

Я перестал считать года и даты

И образ Ваш, сударыня, забыл.

Знакомы были вроде мы когда-то

И, может быть, я даже Вас любил.

Быть может, с Вами мы гуляли в парке

И весело болтали ни о чём,

И поцелуй наш первый самый жаркий

К тому, что есть сегодня, не причём.

А, может быть, мы не были знакомы

И Вас я вижу нынче в первый раз,

И потому по-стариковски скромно

Пройду, не беспокоя взглядом Вас.

Но почему тогда Вы оглянулись?

Быть может, что-то вспомнилось Вам вдруг,

И Вы на миг, как я, туда вернулись,

Туда, где наше было всё вокруг.

И этот парк совсем не постаревший,

И мы не поседевшие от лет,

Такие молодые и безгрешные,

Но нас таких давным-давно там нет.

Так, может, встреча эта не случайна —

Она – любви несбывшейся укор?

И всё ж, сударыня, себе оставим тайны,

Те, что в душе храним мы до сих пор…

Я тихо жил. Был скромником несносным.

И мало говорил – больше молчал

Не задавал ненужные вопросы

И никому на них не отвечал.

А иногда скучал. И так бывало.

И как-то незаметно вдруг подрос

И тут меня как будто бы прорвало

Я знал ответ на каждый свой вопрос.

И с теми, кто считал меня тихоней

И с теми, кто высмеивал меня,

Я к дружбе тоже вовсе был не склонен,

В себе от всех мечту свою храня.

Но вряд ли я мечтал вдруг стать великим

Да я и сам того не заслужил-

Я просто в этом мире многоликом

В согласии с собой спокойно жил.

Жил сам и не мешал другим в их жизни

Любить, творить, чудить хоть иногда,

Служить, если придётся вдруг, Отчизне,

Не предавать Отчизну никогда.

Но понял вдруг, что мне без посторонних,

Без тех, кого друзьями мог назвать,

До дней моих последних быть тихоней,

Другим же мне, похоже, не бывать.

А день придёт и тихо похоронят

Меня они, оставив в тишине,

И крест поставят с надписью: Тихоня…

Но, может, это всё не обо мне?

Надоело жить Кощею

Одному. Решил: женюсь!

Разогнал всю нечисть в шею

И пошёл пешком. На Русь.

– Говорят, что там красавиц

Пруд пруди. Поди найду.

Вот женюсь и буду править

Всем на радость и беду.

Шёл он, шёл по полю чисту —

Видит, девка. Впрямь, краса

И ни дать, ни взять – артистка,

А коса-то, а коса —

Ни чета старухе-смерти,

Жаль вот только – не помрёт.

Так что верьте, хоть не верьте,

А молва и впрямь не врёт.

Подошёл Кощей к девице

Та как раз ему под стать

Вся румяна, круглолица

Надо ль дальше выбирать?

Предложу – ка я ей руку:

– Будь царицею моей…

А девица: ну и скука!

(Царских видимо кровей).

И ни да, ни нет – ни слова.

А Кощей своё опять:

– Будешь жить на всём готовом,

Будешь много есть и спать!

– Я ж не спящая красотка —

Прозвучало вдруг в ответ —

За такого? Не охота!

Тебе сколько, кстати, лет?

– Разменял вторую тыщу

И всего-то лишь вчера.

– А ещё чего-то ищет —

Помирать давно пора!

– Как же так, ведь я Бессмертный!

– Ты? Лишь кожа на костях.

Впрочем, ты уже не первый…

Был у батюшки в гостях

Кавалер куда пригожей,

Но умом не вышел вновь…

Да и ты с такою рожей,

Что ты знаешь про любовь?

– Что я знаю… Что я знаю?

Впрочем, ведь права она,

Просто пава расписная,

Ну, а станет вдруг жена?

Старику не даст покоя

На остаток долгих лет —

Точно уж, помру с такою!

– Значит, любишь?

– Ну уж нет!

– Может, где-то есть другие,