Сергей Виноградов - Наследие. Том пятый. 2020

Видно, правильно когда-то мой отец мне говорил:

Я курить, конечно, брошу, но, конечно, только там,

Но пока живой, курилка, папироску не отдам!

Я всего через три года срок отца переживу,

Если я сейчас не брошу, то я вряд ли доживу,

Но не буду торопиться назначать какой-то срок,

Лучше сразу накуриться на всё будущее впрок!

…И с утра, но не сегодня, заявлю всем: завязал!

А жена в ответ ехидно: Навсегда ли? Не сказал!..

Впервые за века и годы

Нам отменили праздник наш,

Но вовсе не из-за погоды,

Видать, нашла на власти блажь.

Приличный повод подвернулся,

И им всё можно объяснить:

Коронавирус, мол, вернулся,

И всем охота, знаю, жить!

Но город наш за шесть столетий

И не такое пережил,

И он не раз ещё отметит

Праздник, который заслужил.

А, может, что-то есть конкретно,

В чём нам признаться не спешат?

Тогда скажу политкорректно:

Сегодня праздник в США!

Не может быть, чтоб мысль была ничто,

От тяжких дум мне душу разрывают,

Если не мысли, то, скажите, что?

И совесть мою к совести взывают,

И память обостряют и вину,

Если такая есть. Жизнь обрывают,

Под прошлое, вдруг подведя черту.

И если мы не мыслим, кто же мы?

Как мы поймём, что мы пока что живы?

Как отличим мы свет от вечной тьмы,

А ложь от правды, если мир наш лживый…

Сей список можно вечно продолжать

И что есть мысль – дискуссии бессмысленны.

Лишь надо иногда соображать,

Что вряд ли докопаемся до истины

Когда-нибудь мы – завтра ли, сейчас,

А мысли эти пусть других волнуют…

Не нами сказано, но точно всё про нас:

«Я мыслю, значит, я и существую»!

Безропотной овцой в отаре божьей

Быть не могу и просто не хочу.

И агнцем на заклание стать тоже

Я не позволю. Даже палачу.

Даже тому, кто там начальник с нимбом.

По мне уж лучше ад, чем рай такой,

Где на суде овечью шкуру снимут,

В забвение отправив, на покой.

И стану я одним из всех ненужных,

Ни грешник, и не свой среди святых.

Мне и в своём аду будет не хуже,

И мне плевать, что нет здесь выходных.

Зато мне здесь не надо пресмыкаться

И корчить из себя, как там, раба.

Надеюсь, навсегда в нём и остаться…

Свободным быть везде – моя судьба!

Он жил. Он жив! И дальше будет жить

В мятежной памяти великого народа.

Ну, а народ не можёт всё решить

Как быть? С кем быть? С семнадцатого года…

И снова юбилей. Вопрос: что делать?

Опять стоит у нас в повестке дня:

К убежищу его идей и тела

Опять спешит страна моя с ранья…

Потом здесь снова будут лить елей,

И убеждать, что Он всех нас живее…

Тогда зачем живому мавзолей?

Похоже, что нельзя без Мавзолея!

А там, глядишь, лет через пятьдесят,

Построят новое ещё кому-то здание

И всех туда навечно разместят —

Двух Ильичей и прочих. В назидание

Себе. Или потомкам, может быть,

Вот только ждать того исхода долго…

Вдруг Ленина все смогут позабыть?

Выходит, что лежать ему, нет толку.

Как нет и нам. Так не пора ль вернуть

Земле и дело его и, конечно, тело

И дать ему хоть раз навек уснуть…

…Быть манекеном —

Ну, кому б, не надоело?

Когда-нибудь потом я стану – мысль!

И вырвавшись однажды вдруг из тела,

Я мысленно умчусь куда-то ввысь,

Туда, куда душа всегда хотела.

Чтоб там, среди таких же бестелесных,

Бессмысленно летать по временам…

И будет мне совсем не интересно

Всё, то, что я оставил где-то там.

Там на Земле – победы и парады,

Знакомых и совсем чужих людей…

Я – мысль. Я – вечность. Тела мне не надо!

Я – квинтэссенция фантазий и идей!

Я – всё, что было, есть и ещё будет!

Но почему я чувствую вновь боль?

И почему вокруг толпятся люди?

Ведь мы, душа, покинули с тобой

Мир этот навсегда. Не уж то будем

Опять страдать? Зачем вернулись мы?

…Куда приятней мыслью быть без тела,

Летать средь звёзд и среди вечной тьмы,

Но, видимо, душа не то хотела…

Мы любим праздники. Когда их очень много.

Лишь отойдём от одного – все ждём другой…

Без праздников в России жизнь убога,

Менталитет российский – он такой!

Ведь вышли все мы из великого Союза,

Где праздником был каждый выходной —

Хоть были мы из разных профсоюзов,

Но праздновали все и всей страной.