Анатолий Венедиктов - Летушко мое. Стихи и рассказы

Борька пошел в упряжь спокойно, и почти до самого обеда исправно курсировал между лугом и скотным двором. Мальчишки по очереди водили его за кольцо, а он и не сопротивлялся, делая свое дело исправно и без напряга. Почувствовав доброжелательность Борьки – Мустанга, на последнем перед обедом рейсе друзья взгромоздились на воз оба, по очереди управляя вожжами. Все шло нормально до тех пор, пока на маршруте не показался деревенский пруд.

Выведенный из равновесия слепнями, Мустанг напрямую отправился в воду, и ни какая сила в этот день не смогла бы изменить его решения. Возвращающиеся с лугов колхозницы были сильно обеспокоены, не столько торчащим в пруду возом, сколько отсутствующими при нем мальчишками. А они в это самое время спокойно купались на Церконовском озере, грелись на солнышке, закусывая тростником, слаще которого может быть только парное молоко с хлебом.

А через неделю пришел из больницы Степаныч. Но до самой осени работали на быке, а точнее сказать вместе с ним, два друга Виталька и Серега. Друзья не разлей вода.

Война, деревня, страда. Мужики на фронте. Стране нужен был хлеб и не только.

В коммуналке на Банной улице, через полгода после начала войны, появился младенец, второй по счету в семье портного и слесаря Дмитрия В. и его жены Зинаиды. Ждали девочку, а получился снова мальчик. Мальчик улыбчивый, глазастый, чем и отличался от своего старшего брата, когда он был в том же возрасте.

Отец, возвращаясь с работы поздно, заглядывал в люльку, и в очередной раз, увидев улыбающегося младенца, его круглые глаза, говорил жене: «Мать, тебе не кажется, что он у нас дурачок будет?» Зинаида, естественно переживала, но, будучи от природы мудрой, отвечала мужу ласково и обнадеживающе: «Ну что ты Митя, – говорила она, – мне кажется, скорей всего он у нас станет артистом, как мой брат Василий». Назвали мальчика Анатолием, а получился со временем – Толячий. Через три месяца после рождения младшего сына ушел Дмитрий В. на войну и не вернулся, осталась молодая мать одна с двумя малолетними мальчишками на руках, ни образования, ни профессии с одним лишь желанием поднять детей на ноги, вырастить людьми достойными.

Много людей забрала война, но многих и оставила на этом свете, каждому из оставшихся, поставив свое клеймо. Потому, наверное – кому пахать, кому сеять, кому молотить, а кому и песни петь. Время шло, росли дети. Труд и нищета, да и коммуналки делали свое дело, помогая воспитывать поколение военных лет, которому предстояло восстанавливать разоренную войной страну. Ровесники братьев, в большинстве своем, долго учиться не хотели – семь, а иногда и четыре класса. И на этом все. А дальше в пастухи, извозчики или к станку – помогать семье. Святое дело.

Не хотелось Зинаиде, что бы так же как она дети ее остались неучами.

«Не нужны мы ни кому безграмотные, ни работы тебе путной, ни должности.

Учитесь мальчишки, пока я жива, плохо быть безграмотной». Окончил старший техникум, а младший – Толячий в техникум не попал. На первом же экзамене завалился – пятнадцать ошибок в диктанте на одну страницу. Пришлось возвращаться в школу и заканчивать десять классов. Аттестат принес без троек, но и пятерок было мало. Уж больно шабутной был мальчишка, одним словом – Толячий.

Отдыхать по окончанию школы не захотел. Пошел в отдел кадров завода, и к станку – учеником токаря. Учитель пожилой токарь высшей квалификации, не церемонился. Все три месяца, отведенные для обучения, носил ученику чертежи и детали из аппаратной, учил с уважением относиться и к станку, и к инструменту.

Результат не преминул сказаться. В первый же месяц по окончанию ученичества заработал парнишка, почти как взрослый – семьсот рублей.

По тем временам сумма не маленькая. И хоть принято было тогда с первой получкой делать подарки матерям, ничего покупать не стал, принес домой все до копеечки.

Вынул из-за рубахи, завернутые в газету деньги, небрежно положил на стол.

«На мать, радуйся!» – и глаза в пол. Взяла мать пакет, пересчитала деньги, села на стул и потеряла дар речи. Но уже через мгновение, опомнившись, завернув их обратно в газету, вложила в руку сына и сказала то, чего он ни как не ожидал услышать от нее. «Сынок! Я ни когда не держала в руках таких денег и лучше бы мне этого не видеть вовсе. Отнеси их туда, где взял». Слезы текли по ее лицу, говорить дальше она не могла. «Мам ты чего? Я же заработал. Заработал. Я заработал, мама!»