Эдуард Штэйн - Белая птица с отметиной чёрной

Или кажется всё мне?

Я смотрю – в стекле овальном,

В отражении зеркальном,

Голова вся в седине…

Холодный дождь смывает краски лета,

Как метроном печально бьёт в стекло.

Всё в пелене, где редкий лучик света

С трудом проходит темени назло.

То шум шагов, на хлюпанье похожий,

По тротуарам, серым как свинец,

То голоса, а то мелькнёт прохожий –

От непогоды скрывшийся беглец.

Упавший лист, шуршащий под ногами,

Как теплоты оторванный билет,

Пропустит в ночь, где длинными часами

Так долгожданен утренний рассвет.

Задира ветер, пляшущий с огнями,

Тревожит луж безликих зеркала.

А небосвод с огромными тенями,

С громадой туч, как чёрная скала.

Санкт-Петербург. Да, этот город

Давно известен в мире всем.

И триста лет он мил и дорог,

Не спутать вид его ни с чем.

Дворцов чарующие своды,

И знаменитый Летний сад,

В гранит Невы одеты воды

В ажурном кружеве оград.

Он город – порт и город славы,

Стать символом его смогла,

Началом всей морской державы –

Адмиралтейская игла.

Издалека заметен сразу

Блестящий купольный убор,

Никем не превзойдён ни разу

Гигант – Исаакиевский собор.

На Думской бой часов исполнен

А в Петропавловке для нас

Напомнит – в городе уж полдень –

Внезапный выстрел в этот час.

Лишь потемнеет над Невою,

Прорежут светом небосклон

Между закатом и водою

Огни Ростральных двух колонн.

За стрелкой виден над волнами

Фонтанов призрачный мираж.

А что там дальше за мостами?

То – Медный всадник, гордый страж.

Там Пётр осматривает взором

Отеческих своих очей

И охраняет спящий город

И белый свод его ночей.

Храним любовью поколений

Творцов и жителей его,

Он город-память, без сомнений

Всех, жизнь отдавших за него!

Ночная мгла – для мук или для сна?

Пришла, как инквизиция она.

“Страданья, иссушающие душу,

На голову неспящему обрушу!

Счастливчикам, кого призвал Морфей

Сегодня повезло. Лишь дуралей,

Что ждёт приход спасительницы–музы,

Не скинет прочь мучительные узы!

Отпущен до рассвета будет срок,

Не выстроить ему заветных строк.

Он дорого заплатит за влеченье,

Пришлю ему неясность и сомненье!”

Из двух не выбрать- больший кто мастак.

“А может это так или не так?

Написано неправильно, невнятно…

И как поправить тоже не понятно…”

Помощник в кознях – старый алкоголь:

“Я рюмочку наполню, пей, изволь.

Напрасно говорят, что водка – гадость,

Ведь разум замутить – большая радость!”

“Стихи писать конечно не дадим,

И этим мы поэта победим!

Но кто же её звал? Вот ведь проклятье!…”-

Мелькнуло музы красочное платье…-

“Судьбы удар! Уже который раз

Она обезоруживает нас.

К поэту подошла…Ужель напрасно

Все пакости пропали, как ужасно!

Закончит он заветные стихи?

Ну что же нам – давиться от тоски?

Шепнула что-то… Хитрая улыбка…

Исправлена и рифма и ошибка…

Уже ли он уложится в свой срок?!

А всё – она! – воительница строк…

Стихи готовы! Луч скользит рассвета…

Проигран бой – и мы признаем это…”

Живёт человек-черепаха,

И дом неотрывно при нём.

Весь в чёрном, и даже рубаха,

“С причудами…” – скажут потом.

А что же он носит за домик?

Простой чемоданчик-портфель.

Стихов недописанных томик –

Его вдохновенная дверь.

Он злу никогда не поверит,

Любовь для него – как кумир.

Проникнуть не сможет за двери

Жестокий, безжалостный мир.

Вместил небольшой чемоданчик

Нехитрый, обыденный склад –

Блокнот, карандаш и стаканчик…

И будущих замыслов клад.

Когда не везёт человеку

И трудно бывает порой,

Он вспомнив заветную дверку,

Уходит в свой дом с головой.

Написано несколько строчек

На каждом открытом листе,

Там множество скобочек, точек…

И рифмы – то те, то не те.

Построясь в блокноте укромном,

Все строчки покинут тот дом.

Стихи в этом мире огромном

Рождаются с тяжким трудом.

Капают слезинки –

Дождь печальных глаз.

Падают росинки –

Груз обидных фраз.

Шаткая плотина –

Ряд больших ресниц.

Течь неудержима

Сжатых двух границ.

Два ручья обиды,

Так несносна боль,

Портят щёчек виды,