Эдуард Штэйн - Белая птица с отметиной чёрной

Надев свой пурпурный наряд,

Он над влюблёнными безвестный

Свершает таинства обряд.

А солнца луч -посланник честный,

Союз сердец оcвЕтит в лад,

Как будто патриарх небесный,

Навек скрепил любви заклад.

Свой комплимент, вполне уместный,

Увидев долгий, нежный взгляд,

Листвой зелёной шепчет лестный,

Спасибо, дивный Летний сад!

Две женщины, посланницы судьбы.

Два взгляда, две весны и два признанья…

Две нежности, две вестницы мечты,

Две страсти, две улыбки, два свиданья…

Две гордости, две радости любви,

Два счастья, две богини, два желанья…

Две девы, коих Музами зови,

Две веры, две надежды, обещанья…

Два выбора, и трудных два пути,

Два страха, две молитвы, два молчанья…

Две горести и тихих два “прости”.

Две боли, две ошибки, два прощанья…

Она себя назвала Маргаритой

И в путь пустилась Мастера искать.

Душа её была ветрам открытой,

Хотелось ей саму себя понять…

Как много лет прошло и вот надежда

Мелькнула, как звезда, в кромешной тьме.

Горит лицо и скинута одежда,

И тело в пожирающем огне…

Та страсть сравнима с тысячью вулканов,

Слились в одно и души и тела.

И нет сильнее в мире ураганов,

Чем женщина, такие вот дела!

И небо уж не в силах запретить им

Той нежности, и счастья, и любви,

И смертный грех приходиться простить им-

Попробуй двух влюблённых прокляни!

И что же дальше, будет продолженье

Истории, что пишется в веках?

Бескрайняя, как жизни всей теченье,

Желанна на яву и даже в снах…

Добро и зло не могут разобраться

Кому из них достался этот дар?

Иль нeбу их владыкою остаться,

Иль скроет души вечности пожар?

В высоком стане тоже есть смятенье,

Последний суд не может разобрать,

Одни лишь споры там, но где решенье –

Кому навеки ту любовь отдать?

Грязные парадные,

Ужас нищеты

Пятницы нескладные,

Злобные менты.

Водка вся “палёная”,

Утром дикий смрад,

Тело как варёное,

Что рождён не рад.

Дом, работа, улица,

Снова магазин,

Злобной воли кузница,

А исход – один.

И с утра до вечера

Тут и пот и грязь,

Счастью делать нечего.

Только с адом связь.

Страшной дыбой крутится

Жизни колесо,

И от боли щурится

В зеркале лицо.

Ну а центр – праздничный.

Яркий свет витрин,

Как корабль сказочный –

Белый лимузин.

Утром презентации,

Днём – фуршет, коктейль.

Лёгкие нотации,

Здесь охрана, дверь.

Лёд, икра, шампанское,

Что желать теперь?

Торт, вино прованское,

Мягкая постель.

Снова карнавальные

Шествия, балы.

Хроники скандальные

Тешат до поры.

Жизнь как отблеск золота,

Им ли замечать

На задворках города

Чёрную печать.

Разбросалась снегом

Зимушка-зима.

Серебристой негой,

Тишиной полна.

Сосны, ели, липы

Белыми стоят.

Шубами укрыты –

Ледяной наряд.

И сосульки с крыши,

Словно сталактит,

Заполняют ниши,

Как мороз велит.

Прилетела к окнам

Стая снегирей,

Песенку поют нам –

“Накорми скорей”.

Холод наступает,

На дворе январь,

Мёрзнут на морозе,

Их ужасно жаль.

А гостей – лавина

К окнам собралась,

Красных половина,

Есть и серых масть.

Семечек и хлеба

Высыпаю горсть,

Посмотрел на небо –

Где пернатый гость?

Яркие наряды,

Звонки голоса,

Драться вот не надо,

Дам ещё овса.

За овсом и хлебом

В ход пошло пшено.

Полчаса – бесследно

Кончилось оно.

Снегирям отрадно,

Пузо не поднять.

Не хватайте жадно –

Надо меру знать!

2007 год

Безмолвное затишье перед бурей.

Где мартовская видится заря,

Там злостью уходящих снежных фурий

Отмечен след зимы и февраля.

Приветствуя приход весны и света,

Мир звуков с поклонением затих.

Но песенка зимы ещё не спета,

Последний бой предвидится у них.

Две армии извечных устремлений,

(Оспорить иль оставить ход времён?)

Сойдутся в той борьбе без сожалений,

Войска готовы к битве двух знамён.

За зиму выступают генералы,

Командуют втроём они, как встарь,

Трёх месяцев прошедших интервалы,

Известные – декабрь, январь, февраль.

С весною, ежегодно приходящей,

Предвестницей летящих птичьих стай,

Мороз и снег безжалостно разящей,

Прошествуют с апрелем март и май.