Феликс Грек - У мира на пиру

Я эту тему разверну,
Как перед боем стяг!
У времени я не в плену —
Я у него в гостях.

Я с ним давно уже «на ты», —
Сдружились навсегда,
Мне время дарит не цветы —
Минуты и года —

Дорогостоящий презент
Из предстоящих лет!..
Ах, время! Добрый мой кузен!
Скажи невзгодам «нет!»

Отсортируй часы и дни.
Чтоб те, чей горек вкус,
Остались где-то там, в тени,
Вне наших дел и чувств!

Жизнь – это доза времени
(Всё точно, как в аптеке!),
Что нам, земному племени,
Отмерена для века.

Не жалуйся в инстанциях —
Мол, коротка дорога.
Последней будет станция,
Указанная Богом!

А кто придумал время
И дал ему «добро»?
Я бы поспорил с теми,
Да дело-то старо!

Давно течёт по свету
Невидимая кровь, —
Бессрочна эстафета
Секунд, часов, веков!

Оно всегда в избытке
И в дефиците тож. —
За золотые слитки
Минуты не возьмёшь!

Купайся в океане
Дарованных годов!
Судьба сокрыта в тайне.
Жди срока! Будь здоров!

Год на дворе – 37-й,
А нам по восемь лет.
Но наши речи!.. Боже мой!
Эпохи той отсвет!

Забавам нашим нет конца
(Ещё не ведом страх!)…
«У Борьки увезли отца —
Сказали, что он враг!»

Вот и начало тех начал —
Прибился на порог
По вечерам и по ночам
Лубянский «воронок».

Сейчас-то верится с трудом:
«Да! Был допущен крен!»…
Забрали Борьку в детский дом
С пометкой «ДВН» [13].

Совсем неподалёку был
Даниловский бульвар,
Где с дедом я гулять ходил, —
Дед был ещё не стар.

Виднелся крематорий там —
Чадил, как паровоз.
И чёрный дым летел на храм
И вверх, до самых звёзд.

Чадил, дымился без конца
И людям был не люб!..
Наверно, Борькина отца
Сжигали вражий труп.

Ретивый время поводырь
Неумолим и строг.
О нём зачитаны до дыр
Все книги всех эпох.

Давно мы знаем про него
Деталей целый воз:
И что есть век, и что есть год —
Изучено насквозь!

Отца назначили в Ташкент, —
Прощай, московский двор!
Теперь на много детских лет
Забуду твой фавор!

Арыки, тополя, жара,
Но во дворе фонтан.
На улице по вечерам —
Верблюжий караван.

Добротный комсоставский дом,
Казалось, прочный кров.
Война изменит всё потом —
Он станет «домом вдов».

Грядущих гроз зловещ аккорд,
Но нам дарил Ташкент
И лагерь близ Чимганских гор,
И целый мир в презент!

Война!.. Сначала дальний гром
(Как будто не у нас!),
Но приближался с каждым днём
Её кровавый пляс!

Отцы на фронте – ждите жертв,
Война их ремесло!
У нас госпиталей уже
Несметное число.

Эвакуированных – тьма
(Имён известных свод!).
На нашей улице сама
Ахматова живёт.

Не знало время нежных ласк —
Все сантименты в прах!..
Как изнывал наш пятый класс
На хлопковых фронтах!

У памяти суров закон:
Эпоху не карай!..
«Голодной Степью» звался он,
Тот обожжённый край!

Ребячью вахту мы несём, —
Нам хлопок – друг и враг…
Шли эшелоны день за днём
Туда, где смерть и страх.

Шли эшелоны – цепь платформ,
Укрыт брезентом груз, —
Войне везут подножий корм —
Не мармелад на вкус!..

Не всё навек уйдёт в песок —
Прорвётся хоть строка!..
Ходил один смешной стишок
В то время по рукам:

«Граждане! Наденьте свои брюки!
Граждане! Возьмите себя в руки!
Граждане! Не бойтесь, ради Бога!
Граждане! Воздушная тревога!»

Познало отрочество всласть
Лишений, горя, слёз,
Спасала первой страсти власть —
Кипенье юных грёз.

Видений прежних не зову, —
Нахлынут сами враз:
Я помню ратную Москву
И комендантский час.

Коль я у времени в плену, —
Мне важно знать ответ:
Как будут вспоминать войну
Через десяток лет.

В чём будущего праздника отличие?
Исчезнет скорбь – останется величие.
Увидеть бы хоть через поколение,
Как будет выглядеть подобное явление?