Маркус Дольчин - Хороводы смерти

Я это помню как вчера:
на деревенском, на дворе
стоял потерянный с утра —
там слишком рано встретил смерть,
что было шоком для ребенка;
картина та мелькает впредь:
лежащего в агонии цыплёнка
не сможет в памяти стереть
мне время, что проходит звонко;
его с земли наверх поднял
на детской, на ладошке
под хищным взглядом кошки
(о, бедный юный мальчик);
и ветер линтер раздувал
как будто одуванчик,
на тельце, на крылатом,
и жизнь его ушла куда-то.

Памяти моего друга – Андрея Гетмана
(26.09.1972- 01.03.2017).

Весна весною не пришла,
свои права зиме оставив.
Дома – бетонные тела —
глазницами глядят, без ставен.

На небе серость скрыла мглой
сияние лучей мажорных.
Деревья без листвы былой
Вдоль улиц вытянулись скорбно.

Всё неожиданно и вдруг!
Ветра впустую и устало
по улице, где жил мой друг,
гоняли пыль и мусор старый.

О, время обожжённых чувств!
Весна, что хуже зимней стужи,
опять свою наводит грусть —
в душе теперь навек простужен.

Который год тревожно днём
весенним, первым, незабытым.
Свой опыт как впервой пожнём:
душа – разбитое корыто.

она сочится влагой дат,
даривших радость, счастье в жизни.
Так сложно безучастным стать,
навек теряя самых близких.

Я воспринять был не готов
кортеж, тебя туда завёзший,
и буйство скорбное цветов,
и холмик из земли замёрзшей.

В лицо твоё хоть раз взглянуть
хотел бы вешнею порою!
Но чувства-плиты сдавят грудь,
как будто вновь тебя зароют.

Вот я стою, а ты лежишь —
покинул тела ты тюрьму.
В округе гробовая тишь:
всё дым и мы с тобой в дыму.

Надежда облачная – Там
(ведь человек умнее не придумал),
пристал ты к чудным берегам —
и тем утешусь я в потере друга.

Не знаю, что твоей душе
так нужно было, в чем нуждалась.
Табак душистый на меже
Сожгу, и вспыхнет в сердце жалость.

И памяти портал открылся,
где образ твой для многих милый,
в дыму из пепла возродился,
как будто феникс краснокрылый.

Скользнет иного мира тень
и нарисует действо в масках:
ведь от тебя обычный день
мог жарко вспыхнуть в ярких красках!

Ты знал ключи от душ людей.
Ядром был притяженья по судьбе!
Легко так заводил друзей
и праздник ты хранил в себе.

Так нетерпимым был ко лжи…
(Моя душа от влаг набухла.)
Глаза горели так на жизнь,
и вот они совсем потухли.

Не знаю, что сказать твоим родным:
твоей бы жизни всем хватило!
Теперь остался только дым,
Но лучше б не было могилы.

Зачем же было молодым?!
Ведь столько на тебя надежды!
Теперь всё дым, дружище, дым,
И он глаза мне больно режет!

Исконным гражданином был —
твоя здесь Родина, березы,
что так без меры ты любил…
Прими на годовщину слёзы!

Добрый друг, тебя не стало —
просто так, в один из дней.
Навсегда ушёл нестарым,
сделав нам ещё больней.

Говорил, что свет испорчен:
мажет липко, словно клей.
И ушёл со света молча,
оставляя близких тлеть.

Может каждый бросить взгляды:
на Земле кругом зола.
Добрый друг уже не рядом —
стало в мире больше зла!

Жил человек под сияющим небом,
молча ушёл, а куда – не сказал.
Был человек, а теперь это небыль:
просто навеки погасли глаза.

Просто остыли витальные соки —
тело покинул предательский пульс.
Просто дела завершились до срока —
взял от забот он бессрочный отгул.

Просто всех сил на борьбу не хватило —
тело забросил встревоженный дух.
Не удержался и рухнул в могилу —
просто огонь этой жизни затух.

Люди от века ещё не воскресли.
Будет ли так? Всем уже не доплыть.
Мысль быстрокрылая вырвалась: если
просто почить, как же сложно здесь жить!