Май Ван Фай - Улетел на рассвете

Колодец —
Отпрыск моря,
Пуповина над спиральным отверстием
В самое чрево почвы.

Рыба
Посреди морского течения расслаивается,
Образуя слизь.

Пригвождённая рыба.
Хвост и голова.
Бесконечное море.

Я переплывал море.
Когда проснулся,
Моя подушка была в поту.

Молодое дерево
Из каменной трещины
Тянется в сторону моря.

Вы поднимаете жар над временем.
Деревья ссыхаются от жажды вблизи выпуклой лучезарной реки.

Рыба перекусывает крючок, нарушая порядок во времени.
Я сворачиваюсь клубком перед бесконечным полётом.
Башня охватывает пространство всеми органами чувств.
Ваша причёска великолепна, как корона из бисера под открытым небом.

Твоя кожа слепит луну,
Сахарные фрукты и золотой рис мерцают на её обратной стороне.
Созревающие семена гордо выпрямляют спины.
Молния, гром, смерч самоуверенны,
Но, когда сквозь горячий пар над сваренным рисом
Проступают черты моих бабушек и дедушек, я рыдаю.

Поразительные погружения и внезапные откровения
Вплетены в облачный горизонт, каждый вдох возвращает надежду,
Поднимая грудную морось
Из остатков непереваренной памятью пищи.

Правда гонит буквы, их невозможно унять.
Мы самоутверждаемся, когда, очнувшись, получаем знак,
Охваченный пастью огня.

Сколько б я ни мылся, не мог почувствовать себя
Абсолютно чистым.

И я вернулся, чтобы вымыть себя
Светом лампы.
Подставил к лампе плечи,
Обе руки,
Ступни, подбородок, колени,
Свои глаза и даже сухой кашель
Свой подставил.

Я лил свет в каждый уголок укромный,
В потаённый угол, который был
Как терминатор для ростков,
Как горячая сталь, которую
Закаляют, опуская в шипящую воду,
Как яйцо в насиженном гнезде, —
Привитый ствол, пустивший боковые ветви.

Я принимаю ванну, ожидая новую весну.
Ныряя в свет,
Взываю шёпотом к своим предкам —
И тело поднимается к свету лампы.

Под льющимся ярким светом
Произношу твоё имя.
Свет плавно покачивается,
Как живот у беременной.
Я пробую позвать его – того,
Кто ещё очень далеко.
Свет лампы застывший
Всё ярче и ярче.

Не достигнув чистоты, непрерывно смывая с себя грязь,
Я вернулся в ванную с яркой лампой.

Я подставил свету плечи,
Затем обе руки,
Свои ноги, подбородок, колени,
Даже каждый свой глаз и сухой кашель.

Частицы света проникают во все потаённые ниши, раскрываясь в них,
Проращивая новые ростки в смущённую темень, —
Так в кузнице закаляет вода железо,
Так в инкубаторе созревает жизнь,
Так ствол осматривается, шевеля привитыми ветками.

Принимая яркую ванну, встречаю весну заново;
Погружая тело в свет,
Узнаю в своих чертах родителей, бабушек, дедушек.
Тело всё больше подаётся к лампе.

Свет обилен, как звук твоего имени, —
Это сладкий пар беременности.
Я не смог окликнуть, позвонить из далёкого края…
Лампа разгорается всё ярче и ярче.

У подножья горы скопилась вода.
На высокой скале
Лежит безмятежный камешек.

Ночью прошёл дождь.
Кто-то здесь сидел
До или после дождя,

И я вдруг почувствовал, как сильно скучаю по тебе.
Не смею даже пошевелиться:
Пропитываюсь голубым небом,
Чтобы оно проникло в меня
До самых ступней.

Дождь, следуя за дождём, ливень – за ливнем,
Омывают этот маленький камешек,
И этот образ, возникнув,
Заставляет меня безумно
Любить жизнь – так,

Словно раннее солнце, освещая
Лучами пики гор,
Сделало прозрачными чащу леса,
Всё лоно земли.

Лежит спокойный и безмолвный,
Омываемый водами,
Потоками бурлящими, бесконечно несущимися,
Леденящими его тело.