Верхушка дерева, глядя в небо,
Раскрывшее оба крыла,
Вытянулась клювом птицы.
С каждым порывом ветра
Она наклоняется, вкладывая
Мне в рот пищу.
Звоном капели у меня в груди
Звучат пробуждающиеся семена.
Пустой пляж и зелёные плоды.
В лесной чаще среди густой кроны листьев
Раз и навсегда появился я
Новорождённым на земле.
Тренируюсь хлопать крыльями,
Чтобы загонять ветер в гнездо.
Проклюнувшийся росток, я
Свободно улетаю на простор.
Пар у речной пристани.
Пространство и время
Полностью смешались.
Вверх поднимается столб дыма,
И я плыву по морю росы.
Это не роса – дождь.
Высокая светлая башня.
Упругие мышцы, шумит листва,
Слышно дыхание.
Распустившимся ярким цветком
Возвращается на землю умерший.
Я подплываю к берегу.
Там, где волны не разбиваются о берег,
Вода никнет и задыхается.
Сделав глоток прохладной воды,
Я вспомнил, как в сезон прилива
Вода затопила пещеру сверчков.
По звуку лопающихся на воде пузырьков
Определяли, где вход в пещеру.
Мать положила меня, своё чадо, на землю.
Душа реки страдает от боли ночного тела.
Вся природа напиталась глянцевым отблеском влаги.
Коленчатыми деталями вырисовываются
Стволы деревьев.
Вода, бурля, бежит всё быстрее.
Спелёнатый паутиной, я заплакал.
Хриплые крики ночной цапли.
Последней вспышкой осветилась
Затухающая зола.
Дрожит луна.
Подберу камешек и нарисую на земле
Поле и несмышлёного телёнка.
Жирными мазками обведу,
Как телёнок, нагнув голову, щиплет траву.
С другой стороны нарисую глаз —
Глаз зверя или глаз человека —
И в свободном углу напишу пару слов…
Звук голоса совсем рядом:
– На рассвете я сброшу старую кожу!
Фрукты.
Огонь лампы.
Чашка чаю – инь и ян.
Как будто пробираясь сквозь завесу сумерек,
Вытаскиваю свой организм из оболочки.
Пью капли росы.
Моя свинцово-серая оболочка
Свалена в кучу
Вне досягаемости моих рук.
К наступлению рассвета
В компании ослабевших людей
Каждый поддерживал друг друга.
Тень от дерева распадалась под ногами.
Истлевшая карта?
Или труп то ли полукрысы,
То ли полулетучей мыши?
В панике плету железную сеть,
Окружая себя западнёй.
Оттачиваю нож.
Отыскиваю припасённые спички.
Всё ближе горизонт,
Всё глубже сгущается тьма.
Усиливается волнение,
Наполненное чувством тревоги и обиды.
Ночная тень всё начисто стёрла на земле.
Я, ребёнок, гонюсь за мальком.
Бросаясь в волны, теряю направление.
Вода отступает.
Под утро во сне
Болят все кости.
Онемели хвост и спинной плавник.
Чья-то рука, продев верёвки,
Тащит меня, лежащего пластом в изнеможении.
Остановившись, чтобы спрятаться от дождя,
Они выпустили меня
У самой кромки волны.
Я благодарен дождю,
Грохочущему грому
И холодному ветру!
После тяжёлой болезни отец с трудом встал, тихонько подошёл к двери и вошёл в квадрат света.
Подняв палец кверху, он сказал, что впервые видит синего жука – такого, как тот, что сидит в листьях кустарника.
Он вспомнил, как в тот момент, когда он целовал маму, я рассказывал им всяческие истории. О том, как медленно проплывают над нашим домом облака. О колодце, со дна которого до окон поднимался пар. И о том, как крики чёрной лесной сороки обращали взоры всех на пиалу с лекарством.
Истаявшая фигура отца была как высохшая река, как сухие дрова, как пустые зёрна. Сильный ветер раскачивал тяжёлую гроздь плодов.
Отец вдруг пробормотал тихонько: «Мне нужно отдохнуть, проводи меня». Под слабый шорох листвы по крыше дома наши глаза – отца и сына – непроизвольно наполнились слезами.
Космос набросил на меня, ребёнка,
Свои одежды.
Приоткройте глаза и молитесь.
Монотонно кружатся мысли:
… Белые руки – чёрная кровь, белый язык – чёрные слёзы, белая спина – чёрная ушная раковина, белые волосы – чёрный пот…
Читать дальше