Вячеслав Евдокимов: Первая и негасимая

Вокруг ведь супостаты,
Съесть не впадают в паты,
Яичко – ценный клад.
Зародыш же в нём рад

Быстрее бы развиться
И жить потом как Птица.
– Я вора вмиг найду
И заклюю беду

Всего в один моментик
Без всяких этикетик,
Во мне бойца ведь прыть!
Лишь скорлупу разбить

Вы дружно помогите,
В том не жалея прыти,
И я явлюсь на свет,
Избавить чтоб от бед!

Как Петушок бойцовый,
Знать, в драке ввек бедовый,
Явлюсь со злом на бой,
Победным будет мой!

Скорлупку разбивали,
У лени на привале
Не будучи притом,
Яйцо вот и не дом.

А Петушок‐Цыплёнок
Повырос из пелёнок
Вон своего яйца,
Ну копия отца!

Знать, драки очень скоры!
Его, как копья, шпоры,
Таран – отменный клюв
И без границ наддув

Решительности смелой,
Стратегии умелой
Ввек праведной борьбы
За прелесть всех судьбы!

– Вы, взрослые зазнайки,
Видны в вас спеси знаки,
Вот гордый ввысь и взгляд!
Не видите подряд,

У всех что ног творится…
Беспечная вы птица,
Вот враг меж ваших ног
Пробраться к пище смог,

Её и крал нахально,
С того вам и печально…
Разбой я пресеку
Под клич «Ку‐ка‐реку!».

Как прилетел Воришка,
Нахальный Воробьишка,
Цыплёнок‐Петушок
Его мгновенно смог

Схватить за хвост сурово,
Был в силе для такого,
И грозно стал трепать!
Тому не благодать…

Отпор понёс впервые,
От страха, как шальные,
Забегали глаза…
Расплаты ведь гроза!

В нём вмиг не стало аса,
Никчёмного вон класса
Задиристости вдруг,
Опешил он от мук,

Что учинил Цыплёнок,
Хоть рвался с всех силёнок
Освободить свой хвост!
Напрасно всё, прохвост:

Он вырван был вон с мясом
Сим Петушочком‐асом,
Стал куцым Воробей,
Он от печали сей

Навзрыд с того заплакал:
– Да… Петушок – Геракл,
С ним справиться нет сил,
Вот он и победил…

Хотя ещё пушинка,
Но клюв уже дубинка,
Так в темя долбанул,
Что в голове стал гул…

Все Птицы загалдели,
Хозяина вмиг трели:
– Да здравствует Герой,
Он выиграл сей бой!

Наказан стал Воришка,
Нахальства нет излишка,
Боится нагло красть.
Вон сгинула напасть.

Вор улетел понуро…
Его Ворона хмуро
Вон встретила и строг
Укор был: «Как ты смог

Без пищи мне явиться,
Презренная тупица,
Осталась голодна,
А значит, холодна…

Убить тебя вон мало! —
И чуть не заклевала,
Он еле вон утёк,
Лишь схоронил кусток…

Вот дружба прекратилась,
К нему пропала милость,
Коль совпадёт с ним путь,
Ворона долбануть

Вон Воробья стремится
Взъярённо, будто Львица!
Ведь он её подвёл,
С того и норов зол.

Сама же как заказчик,
Ведь подлости образчик,
Со страха прочь летит,
Испуганнейший вид…

Боится ведь расплаты —
Великие растраты! —
За кражу Птиц еды —
Её в том есть следы.

Ведь за судьбу боится:
Не радует темница
А вдруг держать ответ?
Томиться много лет…

С того ввек на чеку‐то,
Вон улетает круто,
Коль видит чей‐то взгляд!
Несёт, мол, он ей ад…

Не дорог, неприятен
Среди грехов тьмы пятен
Он никому из нас,
Подлейших всех проказ

Да не яви вовеки.
Моральные калеки
Пусть жухнут, будто лист,
В трудах будь, в мыслях чист,

Всегдашнею порою
С ним будь одной семьёю,
Добро всегда твори,
Оно рассвет зари!

А храброго Цыплёнка
Все прославляли звонко
И гладили пушок:
– Спасибо, Петушок!

Иди ты первым к пище,
Любезнейший дружище,
Законно заслужил,
Вот потому и мил!

Под солнца свет и ночкой лунной
В землице милой жил Червяк,
Себя считая, что разумный,
Не попадает ввек в просак.

Земля – укрытье в три наката,
Знать, в безопасности, мол, он.
Вот не боится супостата
Любого, день мил, мил и сон…

Вот был во всём‐то он беспечен
И на широкий жил размах,
Бедою не был покалечен
И ввек не числясь в дураках.