Белла Фишелева - Природы вечный взгляд. Любовь и поэты

Как видим, Пушкин был значительно выше времени, в котором жил: для него реализм, понимаемый как верховенство истины, соизмерим с самим высоким искусством. Говорят (и это похоже на правду), что величайший из греческих трагиков (наряду с Эсхилом и Софоклом) V века до н. э. Еврипид был изгнан из Афин за Истину, особенно проявившуюся в его «Медее». А весь сюжет трагедии Софокла «Царь Эдип» и мифа в её основе посвящён Истине, которая противостоит губительной силе лжи и заблуждения.

Герой М. Ю. Лермонтова, пробегая в памяти своё прошедшее, спрашивает себя: «зачем я жил? для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое…» Может быть, не только «Бородино», по словам Льва Толстого, было зерном его эпопеи «Война и мир», но и философский роман М. Ю. Лермонтова. Хотя вопрос о смысле и цели жизни был с Толстым всю его жизнь.

Главные герои «Войны и мира» Андрей и Пьер неустанно ищут этот смысл людского бытия и своего собственного на протяжении всей их жизни в романе.

Решение проблемы приоткрывается им, когда они оказываются один на один с природой. И совсем не тогда, когда они общаются с личностями, которые, казалось бы, играют роль в развитии истории. Раненый князь Андрей на поле Аустерлица неожиданно для себя видит высокое, бесконечное, доброе небо с бегущими по нему белыми облаками. Он удивлён, что не знал его раньше. Небо открылось Болконскому как откровение, почти божественное, потому что он ощущает некую духовную силу в том, что он увидел, и надеется, что вскоре поймёт её суть. «Вот прекрасная смерть!» – слышит он над собой и понимает, что это произносит Наполеон – его герой. Но голос императора звучит для князя Андрея, как если б он слышал пролетавшую муху. Французский полководец объезжает это поле смерти как великое свидетельство его очередного триумфа. Видимо, оно для Наполеона так же прекрасно, как смерть русского офицера. А для читателя образ Бонапарта теперь неотделим от смерти, которую этот воитель постоянно воспроизводит. Наполеон сброшен, он перестал быть идеалом Болконского. Но образ неба остался с ним навсегда и представал перед ним в лучшие моменты его жизни.

То же происходит с Пьером Безуховым, духовно исключительно близким князю Андрею. Пьер, находясь в плену, словно врывается в космическое пространство: он видит звёздное небо и ощущает в эти мгновения бессмертие своей души и духовную свободу. Он кричит об этом, может, ему хочется, чтобы о его открытии слышал весь мир, а открытие – в осознании своей свободы. Её до этого общения с природой, с бесконечностью и несказанной красотой неба, он не знал. Плен, то есть бездействие, неподвижность, подавленность и конвоиры французы, – всё оказалось бессильным поработить Пьера.

Как и Болконский, Безухов ощущает в природе духовную мощь, которую невозможно ни превзойти, ни уничтожить. Она вечна, существует сама по себе, живёт по своим внутренним законам. Возможный вывод читателя: природа не знает хорошего и плохого, добра и зла, прекрасного и ужасного – она живёт, и ничего более, она не знает никакого смысла бытия, она не знает и о том, что в ней, в единстве с ней, живут люди. Следовательно, смысл жизни и её цель, по Толстому, есть сама жизнь. Ей противостоит смерть, а смерть есть отсутствие жизни. И всё в естественном течении обусловлено этим бытием жизни. Думаю, в мировой литературе нет подобного по силе художественной, по убедительности доказательств и логики отрицания войны как источника смерти. Лев Толстой развенчал Наполеона Бонапарта и отказал ему в праве называться великим.

Неслучайно Гитлер и его приспешники считали Толстого врагом «великой Германии», как они её понимали, а «Войну и мир» сжигали на кострах, уничтожая то, что противостояло их бесчеловечной доктрине, в которой война за мировое господство занимала центральное место, а какое количество людей унесёт смерть, не имело для них значения, ибо цель оправдывала средства.

С философскими идеям Льва Толстого, касающимися войны, все нормальные люди согласны и оставили свои поиски смысла и цели жизни? Конечно, нет: поиски смысла и цели жизни продолжаются, и, наверное, так будет, пока живут люди, даже перед лицом гибели человечества во Вселенной.

Говорят (это стало легендой, а возможно, так и было), что 3-я симфония, «Героическая», первоначально не была посвящена героям вообще, их напряжённой, титанической борьбе (1-ая часть), и на её титульном листе стояло имя Наполеона. Вольнолюбивый композитор был восхищён необычной судьбой Наполеона Бонапарта, его личностью как наследника идей и деяний Великой французской революции. Действительно, Наполеон стал кумиром многих людей Европы, стал, по словам А. С. Пушкина, «властителем дум» (стихотворение «К морю»). Но произошло разочарование, может быть, и возмущение Бетховена, когда «наследник революции», а это случилось после казни короля и королевы, объявил себя императором. Франция вместо республики получила вновь монархию, названную более торжественно – империей.