Куплеты на чёрный день
Павел Демидов
Андрею Семенову, поэту и другу
Корректор Оксана Потанина
Дизайнер обложки Александр Батурин
© Павел Демидов, 2022
© Александр Батурин, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-0055-2752-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Так солнце выглядит в анфас …»
Так солнце выглядит в анфас —
Горит себе, как совесть.
Его не спрятать под матрас,
За занавеску то есть.
Его не запереть на ключ
В пространстве нараспашку.
Не выкроить из смирных туч
Суровую рубашку.
Оно сжигает сотни раз
Травы бессмертный порох.
И плавит линзу и алмаз
В оптических приборах.
Так солнце выглядит на свет,
Но каждый Мефистофель
Вам скажет, что прощенья нет.
И это – солнце в профиль.
«Как только лошадь заговорит…»
Как только лошадь заговорит,
Бегут к ней няньки.
И с ними брадатый митрополит
С медузой в склянке.
Они измеряют ее свободу
Линейкой долгой.
Они приносят вино и воду
Ведром и Волгой.
По вечерам ей читают книгу
О послушаньи.
И если кивает она и молчит —
Повышают в званьи.
Пора, пора! Рога трубят,
У трубачей глаза горят,
Кроит портной, строгает плотник.
С утра до вечера – субботник.
С утра до вечера – аврал.
Плывет спортсмен, ползет капрал,
Летят скворцы и истребители,
Бегут к экранам телезрители,
Бьет командира бригадир,
Вскрывает лампу Алладин.
Лишь я один вороной белою
Стою и ничего не делаю.
Утро вечера нахальней.
Наступает день нормальный.
В холодильнике сырок,
А внутри сырка творог.
А в душе четыре банки
Растворимой запеканки.
Затаился. Жду добычи.
Наступает день обычный.
«На холме коза да штырь…»
На холме коза да штырь,
Чтоб козе не убежалось.
Раздается поле вширь,
Небо в высоту раздалось.
Навострились камыши,
В воздухе запахло мятой.
Бродят люди-малыши,
Землю тяпают лопатой.
У дороги два столба
Держат мир в единой связке,
И над всем плывет судьба
Подозрительной окраски.
1
У реки, где Сидоров и дзен,
Где от акварели все нечетко,
Не понять, какой сегодня день,
Отраженья это или лодка.
Тихо, чтобы рыбы не спугнуть,
Облако пересекает реку,
Проложив для Сидорова путь,
Недоступный всуе человеку.
2
Декарт задумался, а Сидоров не смог
И жизнь свою прожил не по порядку.
При слове «лист» он представлял вилок,
А не тетрадку.
Он радовался шишке и сморчку,
Чему Декарт не знал бы примененья.
Как можно – рыболовному крючку
Без уравненья?!
И в день, когда природе хорошо,
А Богу сладко,
Декарт задумался, а Сидоров ушел
Весь, без остатка.
3
День на глаз, судьба на вес,
Сидоров на букву «эс»,
А за Сидоровым лес.
Где-то, вскопан и прополот,
Мается районный город,
Без причины выпить повод.
Но в пространстве меж деревьями
Ходят одиночки семьями
И животные, что с перьями.
Ходят вниз и ходят вверх,
Ходят в небе без помех,
Проще и бессмертней всех.
Ходят за спиной у Сидорова,
Существа досель невиданного.
«Бежит ребенок многоногий…»
Бежит ребенок многоногий,
И мир то плоский, то пологий.
Растет трава, краснеют фрукты.
Вселенная сегодня – ух ты!
Жуки ползут по расписанью,
Москва сменяется Рязанью.
Вселенная сегодня – кайф.
Куда ни глянешь – всюду Life.
«Море волнуется раз, а потом не волнуется…»
Море волнуется раз, а потом не волнуется.
Видимо, морю рекомендуют не волноваться.
И горизонт появляется, словно улица
Центральная, на которой не запарковаться.
Вот турист, смекнув, что пора купаться,
Сахарным куском пролежав у блюдца,
Не торопясь бросается раздеваться,
Застряв на шнурках, которые не сдаются,
Не по-сальниковски плывет, неизвестным стилем,
Вызывая снайпера на прогулку.
Тут-то и, воспользовавшись штилем,
Чайка съедает его колбасу, и кто-то уносит его обувку.
«На вокзале soupe du jour…»
На вокзале soupe du jour
В разноцветной упаковке.
Равновесие держу,
Как гимнаст на тренировке.
Объявляют подождать,
Приготовиться к объятью,
Встать, прислушаться, бежать
То за счастьем, то за кладью.
Поезда туда-сюда,
Без седла не удержаться.
Разноцветная еда
Помогает расставаться.
Читать дальше