Тихон Чурилин - Стихотворения и поэмы. Том 2. Неизданное при жизни

Жааадно! А дно одно ж —
От ножа, ожигающих ноче.
О, чурь и ночь и дня янтарные ножки
И по́лдня оло́дье, долинное очень.

И скамьи́, окомейки теней,
Леденят ледовитые годы.
И уго́дяный лес строений-тонее
И вся темень в лунной погоде

Теменью темя
Покрыто, орыто.
С ледовитыми ле́тами теми
Растения дремлят горы.

Город – о, рысь!
Сырь и асфальта о щёлки о полночь.
Но акции купа о утре взгорись,
Золота волн полная чрезь.

Гооора, о радо
И нутрь и оутра жар
– Рождения сил пряди
Как лес у се́ла лежать

– Лес – Жар
То Богом для мужа сжать.

Вете – и ветера трель умолкла у ног
Чёрных и чёрствых уже зе́ми.
И мелее и ле́са ство́лы и мох.
И мог субботний Бог зажечь своё семь.

Дево! волосы, веть и твете —
И ночо отдождье даждь паро Слав.
Со лавой ледя́ной истлейте
Олетье – и трепь и трупы трав.

Говор? ров вороной – бесснежий
И нежное ше́пто расте́нь.
Раз-тень – и месяце облык медвежий
Влакёт – тело на стены.

Девонько – оконвою твоею богат я, обого.
О, горнее него всего, веселие миира рябого!

Лодь, = дол до льда, = грохот
Ветров – рёв ве́рьвья и вербо бурь.
Рубахи, рубахи коротких холк
Волн – и соолнце мутные жмури.

И холодная моолнья жжёт
Живот вооспухшего пска.
Пе́сче, с чем твоё тело живёт?
– Травы́ огромадные вставы.

Люююбовь! и бровь воробьиной ночи́
И гу! чугу́ не накипевшего моря.
О, рябь и мир в черепках – но чин Вееетров и рва травы – а, выя мора.

И вечрь чермные темони
И оутро гулкое гола!
Голые дре́ва – вёдро! но чтём коня
О нас осыпающее мглою.

Сырь – но рыхлые древа на ножках
Ооожг!! – или жёлтый иль чермный сполох.
Илохани охальные дрожи
Жор чёрный взлили а по́ ноги.

Но утрье! – рдей и тепло
Оцвет неба и бае растень.
Растекается сток, о, вётлы,
О, вербо, купы об осени стены.

Стеня дивовечко взгурт
О утре телом поёт
– Поемлем бурно
Арс осенний, поэты!

Хо! Лодь – отлетая от льда летит
Тления тень, синея, о золото!
В золы, в голые логии лета титлы,
В твой голубой и горозный холст-холод.

Дологи, о, гибельные струи
У рта – а, трубы нёба, не бай, – молк.
К дому льда приготовьтесь струги,
Белый, лебедями, лебедями взвейсь полк.

И запоём поёмный луг —
Гу! угрызённое холодом море.
И гром моряной явь новый дух —
Худощавый у́дых лемурий.

Со ревом: севере!! и хлынуло о ложь
Жоолтые и красные звёзд въезды.
Бесы ли, боги? а гибни от гула моло́жих,
Их жолоб полный журчаль, зачиная невесть где.

И стрельцов во целованный пулями рост
Встречая речами – и меч и мечту,
Мечись и сечи гулом радостный рот
– Народе! чтоб в отдыхе течь тут

И моло́жая жолть и краснь – заздравствуйте дюже,
Чтоб в уши взвилась мозговая окрайная круть!

Восхрапом в ночи́,
О чьи чересчур ручьевые,
Воолны воды воздуха речи
Огорчат персты ручевые.

Холод до лот да лат лета
Кинул и в кость и в кисть
Рук куриных худо бледо.
И блюдо ближнее тёмное листьев

Вдрожь, как жердь ордяную горива,
Врождь в твердь ольдяну́ю окрыва.

Апрель, тонкий как свист.
А трель звонкая истова.
И смех детей, ха-ха, и треск ледка, крр-трра
Ледка – ледка – ледка, как жизни молод – негой
Как смерти сражено игра.

Идти в особняк игры,
Не беречь там себе дары,
В пустоте не затменной дыры,
В простоте неизменной поры —

Вселикий, великий, великий
Ведь мигом, в один миг проник он
Воздух весенней поры,
В трель сражённой игры.