Иван Гусаров - КИЧЛАГ

У представителя надзора
Все по хозяйским правилам,
До вынесения приговора
Дуру гнать по камерам.
У прокурора все вопросы
Про условия, права –
Проводит соцопросы:
Как сидится вам, братва?
Где Содом-Гоморра,
Спят, сидят на головах,
Туда не водят прокурора –
Вдруг заикнутся о правах.
В иное свалишь царство,
Превратишься в гнома,
Пока дойдет лекарство,
Что заказал из дома.
Давно забыты нормы.
Что-то пишут на листочке
Прокуроры для проформы,
Может, надо что в рабочке.
В сад под воду фляги,
На кухню – новый гарнитур,
Так и кормятся бедняги
У неправильных структур.
Отправить жалобу – проблема,
Ищешь разные просветы.
А то у кума сразу тема:
Какие сдал секреты?
Сидится нам хреново,
Гражданин смотрящий,
Кодекс нужен новый, –
Надежный, не гулящий.

Челябинск – это чаша,
Чаша крепкого вина,
Проходит встреча наша
У открытого окна.
Я вернулся в город снова,
Без него прожить нельзя,
Встречают добрым словом
Родные и друзья.
Проделан путь неблизкий,
Весь я в лагерной пыли,
Облака повисли низко
И касаются земли.
С юности знакомы
Все веселые дома,
А у дома милой Томы –
Пересыльная тюрьма.
Догорает папироска,
Тихо музыка играет,
Плачет тонкая березка,
На ветвях снежинка тает.
Город снегом пересыпан,
И нахохлился снегирь.
Челябинск – это пересылка
На Север и в Сибирь.
Через горы путь заузил
Каменный поток,
Здесь завязан в узел
Запад, юг, восток.
В город льются все течения;
Не лишенный старины,
Остается по значению
Пятым городом страны.
Чистыми кварталами
Упирается в гранит,
Цех с горячими металлами
Вечер ярко озарит.
Озарят прожектора нутро,
Как сцену – яркие софиты,
Ведут проходчики метро,
Дробят уральские граниты.
Я покину скоро город
По желанию, по судьбе,
За окном гуляет холод.
Через год вернусь к тебе.

На запад резко занесло,
Криминальная печаль,
Не поможет здесь весло
И тормоза педаль.
В Риге две прокуратуры,
Обе брошены в котел,
Прибалты – тихие натуры,
Больше смотрят на костел.
В котле бушуют страсти –
Девяносто первый год,
В Риге двоевластие,
Прет на митинги народ.
Две зачистили квартиры –
Гробовая тишина,
Поплачут ювелиры
У открытого окна.
Вышли в чикурильник,
Узкий длинный переход,
По конструкции – напильник
Всеми гранями вперед.
Идем по граням точно,
Скоро выйдем на простор.
На просторе будет точка,
Там уже другой надзор.
Светит в рижских закоулках
Чикурильника звезда,
Стучат колеса гулко,
К вокзалу рвутся поезда.
На Москву лежит дорога,
Тошнит от старины,
Пополнили намного
Золотой запас страны.
Вроде, братцы, пронесло,
Не получим подзатыльник,
За наше выпьем ремесло
И Рижский чикурильник.

Покинут нами дворик,
Резкий крик, бегом
Скачешь, словно кролик,
Камуфляж кругом.
Сомнительные тени,
Черные дубинки,
Мы пробные мишени,
Бессловесные картинки.
На площадке марша
Прорези для глаз,
Отдал микромаршал
Карательный приказ.
Дубинками по спинам,
Кому-то врежут в бок,
С возгласом ослиным
Прививается урок.
Это «ласковый» ОМОН
Отрывается сполна,
Ему приятен стон
И кровавая слюна.
Такая схема
Пыток, унижения, –
Дебильная система
Хочет уважения.
Не видят фарисеи –
Прокуроры по надзору,
Синяки и шишки сеют.
Крик по коридору.
Сбор у пункта,
Уперлись в тормоза,
Это на случай,
Малая гроза.
Открыты двери камер,
Приглушенный стон,
Без команды замер
Доблестный ОМОН.
Это просто тренировка
На живых мишенях,
Пропадет сноровка –
Бить по шеям.
Зачем пальнула пушка?
Кому приказ назло?
Тюремная верхушка
Улизнула из СИЗО.