Андрей Артёмов - Нравы времени

Ну что так весело тебе?
Поплачь, умойся вновь слезами,
А я вседобрыми словами
Тебя утешу в злой судьбе.

Но верь, надейся ты в любви!
Поплачь: в слезах лицо прекрасно!
Вот только не люби напрасно,
Меня к себе ты не зови.

Когда-нибудь я сам приду.
Когда ты будешь плакать счастьем,
Когда умоешься ненастьем,
Тогда явлюсь я на беду.

Умчаться ввысь и не спуститься:
Моя мечта – одна мечта,
Где можно будет суетиться,
Но там другая суета.

И Небо каждого приемлет,
Не каждый уживётся где.
И даже там подчас не дремлет
Злой умысел, ведя к беде.

Свалиться вниз и не подняться —
Как больно падать в никуда,
Где вечно злобою глумятся
Безликий случай и беда.

Стремлюсь я к солнечному свету
Из глубины вселенской тьмы.
Неправда, что я кану в Лету,
Пока есть светлые умы.

В стремленье бесконечно долгом
Я слышу в сердце ритма бой,
На холоде вселенском волком
Проклятый извергаю вой.

Но близкий солнца свет опасен:
В стремленье крылья опалит,
И к свету станет путь напрасен —
Навечно сердце замолчит.

В надежде, что не кану в Лету,
Стремлюсь я к свету и теплу…
И всё, что нужно мне, поэту, —
Всевышнему воздать хвалу.

То, что другому, возможно, простится,
Хаму, невежде – едва ли когда,
Так как другой тот, как пьяный, проспится,
Этот же дремлет – ну просто беда.

В дремлющем нет ничего дорогого,
Чтобы его и любить, и прощать.
Нет в нём, однако, и чувства живого —
Стало быть, он не умеет страдать.

Значит, другому, возможно, простится
Только за то, что прощает он сам, —
Стало быть, добрым в нём чувствам не спится…
Каждого любят согласно делам.

Любой из нас убит быть может —
Солдат иль генерал,
Смерть равно каждого тревожит —
И тех, кто смерть избрал.

Хочу быть воином-солдатом —
Уже им был я раз,
Ругался, правда, больно матом,
Раз выполнив приказ.

Служить, как феникс, лишь России
Не каждому дано;
Служить в покое иль в стихии —
В ней так заведено.

Избрали вечные служенья
Солдат и генерал.
Сложилось так: без сожаленья
Я в службе смерть избрал.

Ты помнишь всё, но лишь забыл
Одно-единственное счастье,
Когда её одну любил
В годину холода-ненастья.

Не помнишь: годы или миг
Любил, страдал ты безответно;
Несчастье, к счастью, вдруг постиг —
Ему служил столь беззаветно.

Но помнишь время – лишь оно
Способно чувства успокоить…
Конечно, всем любить дано,
Но счастье нужно удостоить.

В России не всегда бывает
Ночное небо звёздно-лунным,
Где мгла безликая пугает
Молчаньем, звуком многострунным.

Как часто к небу я ночному
Свой взор смиренно поднимаю,
Тяну я руки как к родному —
Простор небесный обнимаю.

Во мне душа – частица неба!
Оно всегда бывает разно:
Спокойно, грозно иль свирепо,
Но уж никак не безобразно.

Что так, девочка родная,
Горестно грустишь?
Отчего ты, так страдая,
Терпишь и молчишь?

Сколько нужно силы-воли,
Чтоб такою быть?
В безутешной скорби-доле
Нужно просто жить.

Как тебе, скажи, живётся?
Только не молчи.
Знаю, сердце болью бьётся —
Болью прокричи.

Силы нет, чтоб крикнуть даже, —
Вместе помолчим.
Неизменная, всё та же —
Вместе мы грустим.

Сколько грусти в ясном взгляде —
Сколько счастья в нём!
Вместе в траурном обряде
Счастье обретём.

Что так, девочка родная,
Смотришь на меня?
Ты давно мне не чужая:
Ближе, чем родня.

Увы! Но мир не идеальный,
Хотя он создан быть таким.
Вот только человек нахальный
Явился быть ещё другим.

Явился алчным и нещадным
(Не каждый человек такой),
Явился он и быть всеядным —
Питаться мясом и травой.