Андрей Артёмов - Нравы времени

Не дари мне шиповые розы:
Как боюсь совершенства цветка!
В нём предчувствие острой угрозы,
Ведь чувствительна к боли рука.

Одурманен, возможно, вдруг буду
Этим нежным, коварным цветком —
Вот тогда и тебя позабуду
Или сделаюсь жалким глупцом.

Если сердце моё заболеет,
Не добьёшься любви ты тогда,
И признаться в любви не посмеет
Ни тебе, никому никогда.

Ну а если всё ж это случится,
Только розами стану лечиться.

Зыблются в комнате тонкие шторки.
Я у окна затаившись сижу.
Ветер качает оконные створки.
Я за движением ночи слежу.

Всё мимолетно пред взором пытливым,
Трудно всего уловить и понять…
Облако спрятало круг прихотливый,
Как бы хотелось его начертать.

Но как ничтожно людское желанье
Перед могучей природой в ночи.
Ох, как в нас бедно великого знанье,
А уж задумали к звёздам пути.

Есть в промежутке вечных двух миров
Не вечное, земное бытие,
Но познаётся между двух основ
Великое начало на земле.

И чем становится короче путь,
Всё больше думается о былом,
И тем вернее постигаем суть:
Как жаль оставленного на потом.

Но в промежутке вечных двух миров
Своё предназначенье кто найдёт?
Лишь только избранных в конце концов
Великий Дух к бессмертью поведёт.

Как скоротечны, Боже, дни…
Так мало прежнего во мне осталось.
С познаньем сердце ныне разругалось —
И врозь отправились они.

Как часто добрые труды,
Похоже, тратил не по назначенью.
И с болью придаюсь теперь сомненью:
Они остались без нужды?

Как мало доброго во мне,
Увы, теперь с годами остаётся.
И скоро… скоро больше не придётся
О добром говорить извне?

Нет, я не тот, что прежде был.
В начале жизни о конце я мыслю…
И так уйду с единственною мыслью:
Напрасно доброму служил.

Стоит осенняя пора,
Стоит у моего двора.
Её парадные картины
Печальны взору моему.
Роняя пёструю кайму,
Дрожат понурые осины.
Согрело на груди своей
Кого осеннее ненастье?
А мы – о, пылкое пристрастье! —
В любви всё признаёмся ей.
Но скоро, знаю, очень скоро
Прощальный мы услышим зов —
Кто на него пойти готов,
Не ведая в себе укора?..
Укроют тем скорей снега
Пустые наши берега.

Как больно тем, кто прошлое сжигает…
Сжигаю я послание любви,
Но стынет жизнь в моей крови —
Сгорая, сердце увядает.

Нет-нет, не прошлое в огне томится:
Уходит дымом будущее вдаль,
Томительная где печаль —
Уйдёт… Но вот когда случится?

А я не знал – не знал, что так бывает,
Что в счастье и любви горят огни,
Что столь томительны в них дни,
Где жизнь так больно угасает.

Зима… Затопленная печь.
Свернувшись, кот лежит комком.
А некто, слышно, за окном
Ведёт печально-злую речь.

То вечер, сумрачный и злой,
Закрыв завесой божий взор,
Зовёт меня на разговор,
Чтоб посмеяться надо мной.

Но нет, очаг своим теплом
Меня с любовью так объял,
Что я рассудок потерял…
А некто злится за окном.

Тебе гордость к лицу, дорогая,
И к лицу тебе чёрный наряд,
И каёмка волос золотая,
И печально-торжественный взгляд.
Молодая и нежная – чудна!
Поразительна гордость твоя…
Восторгаюсь! Хоть больно и трудно
Восторгаться, любовь затая.

В разбитом зеркале двойное
Моё лицо отражено,
И сам не знаю я, какое
Неистинное в нём оно.

В нём две улыбки отразились:
В одной – надменность, а в другой —
Покорность. Так разъединились
Две стати под одной чертой.