Елена Сомова - Восстание Боттичелли. Книга стихов

Всё лилась и лилась родниковой воды говорня,
Пело сердце и птицы,
И щебеты ввысь, как подарки,
Вмиг сносили печальные замки и арки
Под малиновый звон, откровения соловья.

Эта синяя песня по капелькам влаги лилась
И вплетала в лучи колоски и цветы, и мгновенья
Растворения в летнем блаженстве и тленье.
И не знала душа, что заплатит за высь пустотой,

Пролетела сквозь жизнь
И уселась воронки считать:
Прогоревшие судьбы с отверстыми окнами вровень
С вымытым зреньем, понявшим, где выломлен корень,
Так, что крона опала и вымерзла белая стать.

Мы собирали с крыши спелых груш дары,
Приехав из отравленной дыры,
Мы персиками завтракали бодро,
Заполнив ими все кастрюли, ведра
И чайники. Шелковицу трясли
На простынь, постелив вокруг ствола
На землю украинскую. Росли
Две дочки. Море было, как стрела —
Летело, паруса неся к горам!
Дивились мы магическим дарам
Небес – колокола звонили – храм
Был за горами – и туда стремились птицы
Святым и Богу истово молиться
За нашу жизнь, неся на крыльях лица
Святых,
нас озаряли светом их.

В июле по ночам морские светлячки
Созвездиями в море вызревали.
И дуримары, бравшие сачки
на Море,
их ловили. В сеновале
Пищали самки разноцветные, как снег
Под фонарями перед Новым годом.
Мне Родина манила теплоходом,
А память мне машинный дух помех
Несла, сигналы светофоров.
Шепотун
Цепями для рабов усердно звякал,
А мы креветок набирали в шляпы
И видели, как добр морской колдун.

Я в эту жизнь обратно не приду.
Сменилось время, люди те ушли,
Что встретили застольем и речами,
Война перелопатила закон.
Полками птиц и облаков сошли
С дистанции поэты, и ночами
Все девять Муз – как было испокон.

Голодным до эмоций сердцем зрю
Холсты подвижников на переправе
В другие сны о жизни, берега.
Наивно молодежных судей злю
Осведомленностью: закон попрали,

Смысл ищут в суммах. Я их берегла,
Но как секрет, что жжется, словно снег
На пламени ладонном, берега
В пространстве так, без швов, соединяя
Своим присутствием и здесь, навек
Простую жизни линию продляя…

Спасибо за страдания любви,
Мой опыт драгоценен, как копыто,
оставившее форму для питья,
Нам не гадать на стынущей крови.
И пусть я как любимая забыта, —
не ходит под ногами полынья —
живу. Я – кубик льда, тобой забытый
Там, за седьмым, за шейным позвонком.
Любви страданья нынче под замком.

В краплаке осени кочующая грязь
Геройски держится на расстояньи,
А тучи в сетке и слюде сиянья —
Букет авангардиста, в нём продлясь,

Ликует золотой солнцеворот.
Спасают голуби: танцуют – клювом в клюв.
А пища – не на днищах сковород, —
Огнем живу, огонь люблю и длю.

Посланник лета бабьего, – короче
Свиданий с жаркой патокой любви.
К чему, оставленной, такие ночи —
Длиннее летних, – в них звенят огни.

Кленовую перчатку подбери,
Как золото под черною корой,
Как вызов самого огня любви —
Не для афиши и игры, пари,
А лишь для сердца и души. Настрой
На ветках скрипку жизни. Клен – скрипач,
Береза – пианистка, ветер – альт.
Решит оркестр любую из задач
И озарит чернейшую из смальт
В оттенки радуги. Товарищ мой,
Друг сердца и души,
Кронштадский плач
Ветров осенних пережду с тобой.

Лимонно-мармеладных листьев свет
На счастье так божественно похож.
Танцуют голуби, – оживший парапет —
Площадка старта против подлых рож.
Клен летом цвел, но под пилу попал.
Зияет смерти бешеный прогал.
Молчанье. Пустота. Закрыта дверь.
Стой, человек. Замри, несчастный зверь.
А что любовь? А больше нет ее.
Лишь золото, осеннее белье,
Мотается и пляшет на ветру.
Себя я обману: нет, не умру.
Я буду жить. Я – лист под башмаком.

…Любви страданья нынче под замком.

Себя терять в тоскливой этой тьме
Недопустимо. Сонные обмылки
нелепых дней
считать,
как горсть углей,
И сильных мира дерзкие ухмылки
Как жатву собирать…
О, снеговей, нашлешь своих заботливых гусей —
Укроют землю расторопным пухом,
И ночь забудет злые вспышки дня.
Непойманный мотив ищу я слухом,
И воскресает вдруг любовь моя.