Алексей Михайлов - Из жизни олимпийских богов. Крониды

Переживала униженность дочь Громовержца,

С собственным «Я» начинала богиня борьбу.

Эос Афину спасла от свирепого гнева —

Вынес на берег любимую бог Посейдон.

Вытерла слёзы тайком непорочная Дева:

«О, как прекрасен бывает любовный полон!»

45

Больше недели она провела за скульптурой,

Не замечая уже пустоту алтарей —

Очи Афины следили за лёгкой фигурой,

Что с упоеньем ласкал Повелитель морей.

Шёпот влюблённых измучил ревнивую душу,

Крикнуть хотелось: «Подите, презренные, вон!

Есть у вас небо и море, не портите сушу!

Вере в богов нанесли вы немалый урон!»

46

Словно тянуло богиню неведомой силой,

И появлялась во храме она день за днём,

Слышала снова: «Люблю, драгоценная, милый…»

Хладное сердце Паллады горело огнём!

Но довелось ей услышать другое однажды:

«В храме Афины у нас создаётся семья,

Только страдает она от завистливой жажды,

Что не прочувствовать ей мощь «мужского копья»!

47

Вторил Медузе тиран: «Пусть её тешат латы,

Шлем золочёный с копьём, что ей сделал Гефест,

Коль на войну и на кровь променяла гранаты,

Мойры уже не завяжут ей узел невест!»

Грохнула Дева Афина копьём по граниту:

«Прелюбодейка ночная, покинь этот храм!

Ты возмечтала попасть без усилий в элиту? —

Нет, ты не будешь ходить по пурпурным коврам!»

48

Буйная злоба сверкнула в божественном взгляде,

Пламенем очи горели, как свод на заре!

И, не промолвив ни слова счастливому дяде,

Дева Афина умчалась к священной горе.

«Движет племянницей зависть и страшная злоба,

Утром покинем, Медуза, святыню её!

В ярости дочерь Зевеса, как бык, твердолоба —

Будет вещать пантеону лишь мненье своё!»

49

Вмиг оказалась Паллада у царского трона,

В нём находясь, царь Зевес пребывал в полусне,

Многие ночи спала без супруга «матрона» —

Не проявлял он вниманья к ревнивой жене.

«Грозный родитель, я требую веского слова —

Прелюбодеями храм мой теперь осквернён!

Вправе я их наказать, не желая иного?»

«Утром отвечу тебе! – Я сейчас изнурён!»

50

«Молви, родитель, сей миг!» – торопила Афина.

«Эрос превыше богов всех, включая меня!

Всплески любви, дорогая, живого вершина…» —

Молвил Зевес, прочь остатки дремоты гоня.

«Это – не всплески любви, а утеха для плоти!

Возле фигуры богини – разгулы страстей!

ЭТО должно совершаться на ложе иль в гроте —

Разве любовь – не желанье зачатья детей?»

51

Царь от волненья сошёл с золотого престола,

Стал рассуждать, разминая лениво ступни:

«Первое сильное чувство – серьёзная школа,

А не взиранье вдвоём на созвездий огни…

И от ошибок никто, даже я, не избавлен,

Так как рассудок влюблённого скрыт пеленой!

Будь воля Геры, то был бы я ею оставлен…

Я сожалею, что стала она мне женой.

52

Выгони этих влюблённых из храма, Паллада,

Пусть на лугу иль в дубраве гуляют вдвоём!

Можешь кольнуть их пониже спины, если надо,

Или же ты не владеешь Гефеста копьём?»

Вспыхнула Дева, на слово «копьё» от тирана:

«Дай разрешенье, очистить от пагубы честь!»

«Что ж, очищай, коль не веришь в совет ветерана!»

Сразу Афина задумала страшную месть…

53

К просьбе богини Властитель отнёсся беспечно:

«Быть справедливой с рожденья тебе суждено!

Если считаешь, что ты, дочь, во всём безупречна,

То исполняй только то, что свершиться должно!»

54

«Не сокрушайся, такое присуще Афине,

Деве Палладе самой надоел пантеон!

Бедный Зевес! Он один средь богинь на вершине —

Тяжко ему править миром… – сказал Посейдон. —

Эос-заря направляет персты к небосводу,

Время разлуки пришло, расставаться пора.

Не подходи на закате ты к этому входу,

На берегу буду ждать у цветного шатра…»

55

В это же время Афина была у престола —

Клятву сумела исторгнуть она у отца

В том, что тиран не осудит её произвола,

Не воспрепятствует месть совершить до конца,

Что не отменит Властитель её наказанье,

И не вмешается в то, что свершила она —

Пусть испытают виновные боль и страданье,

Да изопьют эту чашу мучений до дна!

56

Клятва отца послужила Афине «эгидой»,

Вмиг прилетела ревнивица к острову Фла,

И совершила ужасное там с титанидой,

Сделав её воплощеньем вселенского зла.