Алексей Михайлов - Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды

И по долинам пошёл осторожней архара,

Мимо глубоких ущелий и горных вершин.

191

Стал он с вниманьем смотреть на цветы полевые,

С радостью слушал фригиец звучанье цикад:

«Вновь в цветнике у меня будут розы живые,

Вновь станет дочь украшеньем дворцовых палат!

И засверкают каменьями стенки фонтана,

И обернётся живым золотой жеребец,

Вновь ветеранов увижу под сенью платана,

Станет, как прежде, уютным любимый дворец…»

192

Тёплая ночь полонила Мидаса в дороге,

Он не решился с кувшином идти в темноте,

Ныли десница, спина, но особенно ноги —

Им доставалось немало в стремленье к мечте!

Выбрал он место, где ветры попрятались в норы,

Сел у каштана, спиной оперевшись о ствол,

Рядом поставил кувшин, взгляд направил на горы,

Вспомнил Диониса, глупость свою и Пактол:

193

«Золото многих людей наделяет пороком:

Завистью, жадностью, чем-то неясным другим.

Этот металл не наполнен живительным соком,

И, тем не менее, многими страстно любим!

Он иссушает невинную душу мгновенно,

Огненный блеск охлаждает живые сердца,

Ради него не творится шедевр вдохновенно!

Не потому ль Аполлон без златого венца?»

194

Снова продолжил свой путь властелин на рассвете,

Бережно нёс на плече драгоценный сосуд,

Знал, для него будет золото в полном запрете,

Чтобы себя оградить от сверкающих пут.

Мыслью упорной наполнился разум Мидаса:

«Больше не буду до жёлтого блеска охоч!

Сдам казначею ключи от златого запаса…

Главное, к жизни вернуть неповинную дочь!»

195

В город столичный вошёл властелин на закате,

Златом сверкать продолжали цветы и платан,

Статую дочери вновь он увидел в палате,

Брызнул водой на малышку усталый тиран.

Замерло сердце его в ожидании чуда,

Девочка вмиг ожила у царя на глазах,

Голос её прозвучал: «Эта влага откуда,

И почему ты, отец мой любимый, в слезах?»

196

Только Мидас ничего не ответил малышке,

Громко смеясь и живую царевну обняв.

Знал властелин об отчаянье не понаслышке,

Как жить не хочется, чадо своё потеряв…

В сад устремились счастливый отец и юница

Взяли с собою кувшин с драгоценной водой,

Прежний свой вид приняла во дворе колесница,

Ожил от капель воды иноходец гнедой.

197

Розы тяжёлые сбрызнуты влагой волшебной,

И расцвели, как и прежде, бутоны в саду,

Стала вода из кувшина растеньям целебной,

Жизнь возвратив золотому кусту иль плоду.

Дар олимпийца обрызган был влагой Пактола:

«Всё, что блестит желтизною, отныне – долой!

С этим безумным богатством в душе стало голо,

Злато – красивый металл, но бесчувственно злой!

198

Нет, никогда не заменят цветы золотые

Скромных порой, но живых лепестков аромат!

Злата дороже нам близкие люди живые,

С нежной любовью родных я безмерно богат!»

199

Славную миссию выбрал себе сын Зевеса,

Распространяя на дивной Земле виноград,

Вместе со свитой весёлой от Пелопоннеса

Он дошагал до реки под названьем Евфрат.

От Аравийской пустыни дошёл он до Нила,

Много посажено было душистых лиан…

Как-то попал он со свитой своей под ветрила

И на галере объехал полдюжины стран.

200

Много красавиц примкнуло к пирующей свите,

(Их привлекало вино и Силен-острослов),

С ней оказался Зевсид на загадочном Крите,

Самом богатом тогда из больших островов.

Минос-правитель, радушно встречал винодела,

В новом дворце приготовлены были столы,

С сыном к царю прибыла и богиня Семела —

Важными были для Крита такие послы.

201

Царь похвалился своим Лабиринтом огромным,

Чудище гости узрили в системе зеркал,

Знал винодел, что тиран был весьма вероломным,

Им угнетался великий умелец Дедал.

Не уклонился Дионис от долгой беседы,

Что продолжалась всю ночь за богатым столом.

Минос поведал юнцу про морские победы,

Как управлялся порой он с могучим веслом.

202

«Флот мой давно доминировать начал на море,

Ужас наводят на многих мои корабли,

В плен к нам попасть – это самое страшное горе!

Лучше сидеть до скончания дней на мели!»

«Минос, признайся, тебя не боится Троада,

И не уступит столице твоей Илион!

Я посадил там немало лозы винограда,

Много дохода приносит властителю он!»

203

«Мне поставляют напиток чудесный Афины —