Но лишь Атлас тяжесть неба держать обречён…»
113
Быстро вернулся Гермес в Олимпийское лоно,
В светлых палатах царил необычный покой,
В Тартар отправили боги Япета и Крона,
Следом исчезли там Крий и влиятельный Кой.
Весь пантеон приготовился к долгому пиру,
Зевс объявил: «Пусть и прервана войн череда,
Но только жизнь на земле возвращать надо к миру,
И приложить всем придётся немало труда.
114
Нас ожидает не радостный пир, а работа —
Добрых людей и животных сгубили враги,
Пастбищ немало они превратили в болота,
Всюду видны нам пожаров больших очаги.
Много теперь в Ойкумене земель непригодных,
Чтобы на них люди строить могли города,
И не осталось почти там долин плодородных —
Их уничтожили в войнах огонь и вода.
115
Будешь, Деметра, богиней дерев и растений,
Станешь великой царицей лугов и полей.
Выведи их из пожарищ, болот, запустений,
Чтобы земля стала людям для жизни милей!
Гера, давать будешь женщинам лёгкие роды,
А человечество вновь возродит Прометей,
Ты, Аполлон, смертным гимнами скрасишь невзгоды,
И Артемида спасёт от звериных когтей».
116
Царь посмотрел на богов вопросительным взглядом —
Всех ли привлёк к возрождению жизни земной:
«О, победитель Атласа! Ты должен быть рядом —
Вестником царским, Гермес, назначаешься мной!»
Зевс улыбнулся, поднялся, достал из-за трона
Пару сандалий и петас из кожи быка:
«Шляпа глашатая – скромный убор, не корона,
И окрылённая обувь гонца-ходока.
117
Это Фетида прислала в подарок Гермесу,
Чтобы летал он по свету быстрее орла,
Сквозь темноту, твердь земную, ночную завесу.
И выполнял по указу тирана дела.
Времени нет, Олимпийцы, у нас на веселье,
Требует жизнь возродить в Ойкумене Аид —
Души людей заполняют собой подземелье,
Каждый второй на земле был невинно убит.
118
Многие души, по мнению бога Таната,
Не попадают во чрево земли никогда —
Это война с Уранидами здесь виновата,
Преодолимой должна быть и эта беда!
В наших рядах есть хороший помощник Танату —
Сын мой прошёл обученье под твердью земной!
Он провожать будет души заблудшие к брату
В мир, окружённый покоем, тоской, тишиной…
119
Ты не откажешь, юнец, чернокрылому богу,
Сопровождать заблудившихся в царство теней?»
«Да, царь, получат они от Гермеса подмогу —
Груз прошлой жизни для душ тяжелее камней!»
«Больше не смею задерживать вас в этом зале!
Лишь Психопомпа прошу задержаться на миг!
Зевсу, малыш, расскажи о титане-бахвале…»
Но Громовержца прервал оглушительный крик:
120
«Лук серебристый пропал, как и стрелы из злата!» —
Первым воскликнул внезапно певец Аполлон.
«И мой тяжёлый трезубец исчез вдруг куда-то!» —
С недоуменьем большим произнёс Посейдон.
Больше других возмутился Арес разозлённый:
«Это же надо: пропал с тела пояс с мечом!»
Зевс даже встал, сообщеньем таким изумлённый,
Только Гермесу шумиха была нипочём.
121
Громко смеялись, услышав такое, богини:
«Память утратили боги в ужасной борьбе!
Надо теперь обращаться толпой к Мнемосине —
Та все событья Олимпа хранит при себе!»
Скипетром Зевс привести собирался всех в чувство,
Только и посох исчез, как в пучине дельфин.
«Это Гермес показал Олимпийцам искусство,
Быстро верни всё богам!» – приказал Властелин.
122
«Это не я, Зевс, снимал пояс с брата Ареса!
Видишь, на мне нет его, как и лука, и стрел!
Кем-то другим на Олимпе разыграна пьеса,
Кто-то иной сотворил во дворце беспредел!»
Стали пропажу искать Психопомп с Аполлоном:
Был под скамьёй обнаружен трезубец морской,
Скипетр царя увидали лежащим за троном,
Стрелы и лук обрели на балконе покой.
123
Мирно лежали доспехи Ареса за створкой
Кованых золотом мощных дубовых дверей.
«Это юнец сотворил! – молвил царь с оговоркой. —
Нет никого на Олимпе Гермеса хитрей!»
Смех прокатился по залу и всей анфиладе,
Так в Олимпийском дворце не смеялись давно,
Вспомнил Сияющий Феб вдруг об угнанном стаде,
Но промолчал – знать об этом другим не дано.
124
А Посейдон обменялся с ним взглядом тревожным —
Понял, что многое может творить Психопомп:
«Надо быть с этим подростком во всём осторожным,
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу