Ольга Дворянинова - Богема скорби. Избранные стихотворения 2008–2021 годов

Меня ты осилил
Нарочными тайнами.
Пламенем ночью скосили
Рожь неминуемо раннюю.

Плотно в колье нанизан
Жидкой стихии бисер.
Мой ювелир харизме
Выставил счёт без чисел.

Дерево мокнет поздно
Ночью среди окраин.
Лишь на экранах звёзды,
В сфере их след украден.

Ветви не терпят драго —
Ценностей нимфоманок.
Ближе им терпко-драный
Карий наряд приманок.

В прошлом – сушила листья.
Книга хранит гербарий.
Осень с улыбкой лисьей
Мне ожерелья дарит.

Непомнящих выйти просят! —
Извергнутый ультиматум.
Кому – беспощадный фатум.
Кому – роковые гости.

Безжалостен чад пророчеств
И символов томных запах.
Мой сон оказался в лапах
Седой и надменной ночи.

Наутро осталась память.
А стебель сухой сигары
Крошился. Мы были парой.
Твой дым начинает таять

Сейчас… Ни минутой позже,
Ни даже минутой раньше.
Непомнящих кормят фальшью,
Непомнящих зависть гложет.

Поездка по битой дороге
Закончилась в чахлом мотеле.
Брутальности нервы хотели,
Усталости – резвые ноги.

В мотеле картонные стены.
Реален мой карточный домик.
А в тумбе оставленный томик
С крестом и пришпиленным телом.

Легко проникаемы звуки.
Им тесно в унылом жилище.
За окнами – дождь и ветрище.
За стенкой – разлады и муки.

Заправлена сумрачным пеплом
Кровать. Одиночество плоти
Погрязло в ничтожном болоте
Скитаний по лестницам в небо.

Ветер по улицам сонным гуляет с дождём.
Жалко, закрылся кабак одиночества на ночь.
Тщетно надеясь, что вылечим прошлого раны,
Свечи в душе, чтоб согреться, мы каторжно жжём.

А на пути возникает унылый вокзал.
Значит, окована будет дорога железом.
Столб семафора, как праведный царственный жезл.
Он ничего на прощание нам не сказал.

Поезд – консервная банка, гремит и гремит.
Рядом в вагоне читает газету попутчик.
Я размышляю, а это, пожалуй, не лучше,
Чем упиваться слезами кладбищенских плит.

Ты окунаешь молчание в зыбкий туман.
Взглядом осеннюю медь, как сквозняк, проницаешь.
Этой способностью часто меня удивляешь.
Я понимаю – за медью таится обман.

А я вышла поздно! Под вечер.
Повсюду – смеркалось.
Потухли церковные свечи,
Лишь счастье осталось.

Шаги плыли гулко,
Как смолкли органные трубы.
Свидетель был нищим с проулка,
Ничтожным и грубым.

Дорога обратно из церкви
Тянулась спокойно.
Надменные взгляды померкли.
Прошли мы достойно.

Тебе обо мне говорили:
«Строга и серьёзна».
Меня же – безбожно бранили,
Что я вышла поздно.

Мёртвая бабочка в память о лете
Между отравленных рам
Яркой навязчивой горечью светит
Мне и пустым вечерам.

Крылья расправлены в мёртвом макете.
Плачут дождём витражи.
Стёкла расплавились в огненном цвете.
Пылью цветут стеллажи.

Мёртвая бабочка в память о лете
Между подаренных книг,
Словно автограф, клочок от билета
В счастье, что было, как миг.

Выпала на пол скупая закладка.
Глухо старинный паркет
Мне указал на отчаянно сладкий
Прошлой любви мёртвый след.

Недавно гостили подруги
На даче в осеннем посёлке…
И вместе нам было тоскливо.
Спал день. Невзначай некрасиво
Слетали на землю осколки
(Печали таинственной слуги).

Молчал обжигающий виски.
Обёртки от памяти сладкой
Валялись повсюду и вяли.
Тень в зеркале теплилась – я ли
Её основатель? – Тетрадки,
Листочки, записки.

Людей не хотела я видеть,
Поэтому двери закрыты,
На окнах тяжёлые ставни.
Портрет идеала отравлен,
История счастья размыта.
…Тебе удалось мир обидеть.