Елена Федорова - Вверх по Меконгу (сборник)

– Просьбу? – король чуть приподнял голову. – Что за просьбу ты имеешь ко мне, Визиофея?

– Потом, потом, любовь моя, – улыбнулась Визиофея, укладывая голову короля себе на колени. – Позволь прежде рассказать тебе все от начала до конца.

– Я не в силах противиться твоим чарам, – проговорил король, нежно глядя на Визиофею. – Не даром в твоем имени два корня: Визио и Фея – жизнь и волшебство. Ты – фея, дающая жизнь.

Визиофея беззаботно рассмеялась.

– Монах Анх То сказал, что в моем теле в идеальной гармонии находятся все четыре жизненно важных элемента: огонь, вода, земля и воздух. Он велел мне искупаться в четырех купальнях храма Сохранения Спокойствия, подставляя голову под струи воды, вытекающие из пасти льва, отвечающего за земное равновесие, птицы – покровительницы воздуха, рыбы – представительницы водной стихии и дракона – хранителя огня. Потом Анх То дал мне целебных трав и благовоний, натер мое тело маслами и, покрыв мою голову тонким золотым шарфом, промолвил:

– Когда припадет к твоим ногам Нджаява Манн Севен и спросит: «Что делать мне, скажи, Визиофея?», расскажи ему о встрече с Сияющим Светом и о том, что скоро король станет отцом…

– Отцом?! – воскликнул король, поспешно поднявшись. – И ты посмела скрыть от меня такую важную новость?

Визиофея смущенно потупила взор. Король встал перед ней на колени и проговорил:

– Дай же поскорее прикоснуться к зарождающейся в тебе новой жизни. Позволь поцеловать край твоей одежды, жена моя, фея моя, дающая жизнь.

– Любовь моя, я не сказала главного, – проведя рукой по черным волосам короля, прошептала Визиофея.

– Что может быть главнее рождения нашего сына Народама Сейхану? – воскликнул король.

– Пророчество! – грянул над их головами грозный голос.

Визиофея вскрикнула и закрыла лицо тонкой тканью цвета индиго. Король поспешно поднялся, заслоняя собой испуганную супругу. Джулия, стоящая за дверью, отшатнулась, прижав к губам золотой шарф, чтобы никто не услышал как она шепчет:

– Анх То – Сияющий Свет… То Линх – Добрый Дух… Но разве такое возможно?

Перед королем и Визиофеей стоял тот самый седовласый старец в белых одеждах, который предложил ей отправиться вверх по Меконгу.

– Тебе не стоит бояться меня, Нджаява Манн Севен, – протянув вперед правую руку, проговорил старец. – Ты должен бояться того, кто может ввергнуть твою душу в геенну огненную.

– И кто же это? – прошептал король.

– Господь, сотворивший небо и землю, – ответил старец, продолжая держать перед собой вытянутую руку. – Страшно впасть в руки Бога Живого.

– Ты прав, монах, – сказал король чуть громче. – Но я ведь не делаю ничего достойного наказания.

– Ты служишь идолам, Нджаява Манн, – возвысил голос старец. – Сможешь ли ты сказать, сколько в твоей стране золотых и серебряных идолов, каменных изваяний с четырьмя лицами и литых кумиров?

– Пожалуй, нет, – покачал головой король.

– Великое множество, – проговорил старец. – Но «что за польза от истукана, сделанного художником, этого литого лжеучителя, хотя ваятель, делая немые кумиры, полагается на свое произведение? Горе тому, кто говорит дереву: «встань!» и бессловесному камню: «пробудись!» Научит ли он чему-нибудь? Вот, он обложен золотом и серебром; но дыхания в нем нет. А Господь – во святом храме Своем; да молчит вся земля пред лицом Его! Очи Его зрят; вежды Его испытывают сынов человеческих. Дождем прольет Он на нечестивых горящие угли, огонь и серу; и палящий ветер их доля из чаши; ибо Господь праведен, – любит правду; лицо Его видит праведника». [3]

Выслушай же слова пророчества, Нджаява Манн Севен – седьмой и последний король династии Македа. Ты взвешен на весах и найден слишком легким. Уже готовиться для тебя праведное наказание. «Господь с огнем и мечем Своим произведет суд над всякою плотью, и много будет пораженных Господом. Ибо вот придет Господь в огне, и колесница Его – как вихрь, чтобы излить гнев Свой с яростью и прещение Свое с пылающим огнем». [4]

Страна твоя будет разорена. Жителей уведут в плен. Города простоят в запустении тысячу лет. Джунгли опутают храмы. Каменные истуканы будут разбиты, золото, серебро и драгоценные камни разграблены. От былого могущества не останется следа.

Но если ты откажешься от злых помыслов и злых деяний своих, если ты разобьешь золотого истукана, то…

– Нет, – перебил старца король. – Если я разобью золотого идола, то не смогу держать народ в повиновении…