Алексей Кащеев - восемнадцать плюс

человек закрывает глаза
он видит загадочный сон
будто у него отросли рога
вместо пролежней на крестце
появился хвост
вместо пролежней на пятках
копыта
палата стала ареной

человек умирает
он уже догадался
по новому запаху от своего тела
по новому звуку в сердце
по странной слабости в пальцах
по лицу врача

человек смотрит в окно
за окном август
он поступил в феврале

все изменилось
на щите другая реклама
выросли листья
стало меньше машин
лица прохожих впрочем
такие же скорбные
не потому что
человек умирает
а потому что
Москва

человек много спит
к нему приезжает племянница
привозит ему иконки
поправляет ненужные тапочки
около койки
говорит что у дочки
все хорошо
скоро должны повысить

сестра ставит человеку
мочевой катетер
приносит обезжиренный йогурт
перестилает
у нее звонит телефон
в телефоне играет
марш Тореадора

уборщица мужских туалетов
всегда женского пола
на работе она видит многое
кроме стен и пола
видит такое к чему ты
стоя у писсуара
не совсем готов

ты не совсем созрел

сколько раз я пересекался с нею
в аэропорту в кабаке
на вокзале в травмпункте
в храме в казенном доме
крематории планетарии
а недавно я с ней повстречался
в одной неправдоподобно огромной квартире
Екатеринбурга

надевает синий халат
вспоминает про свой Самарканд
знает всю стыдную правду
про то у кого какой
как у тебя с простатой
насколько сегодня поддатый
что ты пил и на завтрак ел

ты не совсем созрел

эта женщина смотрит в пол
мной и другими давно отмечено
это одна и та же женщина
женщина вечно одна и та
уборщица
мать
первая
жена
мать детей
любимая порноактриса

делает то что делает
знает все о тебе
но когда тебе надо побыть одному
упорно глядит в пол
мы называем их слабый пол

мне уже все надоело
и сам я себе надоел
однако вчера я три раза ел
и сегодня два раза ел

я вынужден пусть мне и надоело
ежедневно спонсировать свое тело

самое мерзкое самая гнусь
в том что я сам за него боюсь
вдруг оно заболеет
расклеится
разжиреет

и вот я должен его кормить
и вот я должен его поить
я должен водить его в туалет
укладывать спать
уже много лет
я вынужден всяко его развлекать
давать ему книжки фильмы давать
приходится делать что нужно ему
а вовсе не мне самому

я сменил множество мест
понял кто и что в мире ест
перепробовал много партнерш
пил и пиво и водку и ерш
но все же оно просит есть и пить
самое время его убить
потому что пило и ело
и уже надоело

если бы только я мог его сдать
просто в хранение взять и сдать
было бы легче немного
было бы легче если бы Бог
сделал с ним то что со мной не смог
только нет его Бога

дворец Нимфенбург
японский турист налаживает селфи-палку
монструозная рыба в пруду разгрызает орехи
старый лебедь с трудом разлепляет крылья
аудиогид говорит на смешном русском

как они тут жили
ели котлеты в этой гигантской зале
снимали туфли в этой огромной прихожей
читали прессу под портретом прабабки
мыли тело в этой неуютной ванной
любили жен глядя в высокие окна
умирали на этих баварских кроватях

ну а мы как живем
едим котлеты на этих маленьких кухнях
снимаем туфли в этих сиротских прихожих
читаем френдленту под аватарками близких
моем тело в этих неуютных ваннах
любим жен глядя в высокие окна
умираем на этих советских кроватях

в этом какая-то тайна

говорит он мне не возьмет на себя вину
ведь в конечном счете не он развалил страну
и потом ведь не он развязывал ту войну
потому и не хочет брать на себя вину

да и правда он абсолютно не виноват
когда все начиналось он сам погрузился в ад
а теперь получилось такое что сам не рад
виноват кто угодно но он не виноват