Дмитрий Пригов - Монады

И вышел в дверь на этом слове
Тогда сказал Сергей Шаблавин:
Идею вычленить нетрудно
Тем боле что набор идей
Уже давно определен
Но вызвав из чужих времен
Идею же всего трудней
Не оскорбив переложить
На просторечье наших дней
Или наоборот – узнать
В толпе по улице бегущей
Иль в метрополитене в гуще
Затиснутых туда людей
И на бегу ее понять
И в Постоянстве ей присущем
Есть Высший Принцип в Высоте
Чьи колебанья означают
Всю жизнь и жизнь всего и нас
Идущий Час и чистый Час
Ты должен не мечтой случайной
Но духом впасть с ним в резонанс
И вздрогнуть, что обозначает
Постичь идею для Себя
С которой все идеи сходны
По сродству, хоть и не пригодны
Но все открыты для тебя
Как я сказал уж – по сродству

Серьезный Булатов заметил на это:
Сережа, ты прав, возражения нету
Но прежде чем все, что ты здесь рассказал
Должно объявиться спокойное чувство
Что ты здесь поставлен и голос узнал
И честность такая превыше искусства
И ты как свидетельство истинным будь
Подобно монаху средь жизни житейской
Который собой говорит: это путь!
Но только лишь скажет: всяк этим спасайся!
Как сразу свидетельства честность нарушит
Ты должен стоять и терпеть, где поставлен
Будь честным, пусть радостью жизни оставлен
У каждого честность своя и быть может
Другой кто-нибудь мою мысль проследив
В конце ее странный итог обнаружит:
Убийца, быть может, по-своему прав
Он перед судьбой своей честен и тоже
Он просто стоит перед нею. Ну что же…

Булатов кончил. Тут я начал:
А ведь народ живет иначе
И это что-нибудь да значит
Для нас в конечном счете значит
Он принимает сверху знаки
Весьма сторонние ему
Как скажем вроде – зодиаки
По собственному их уму
Он осмысляет и подводит
К ним жизнь как привод водяной
И возникает некий средний
Срединный – лучше скажем так
Субстрат земного бытия
В котором жизнь идет своя
Пусть что и наперекосяк
Где памятливый наш народ
Героев заново рождает
Иным наследством награждает
В другую точку утверждает
По-своему их осмысляет
По-новому их прославляет
Но все же с ними он живет
Их кормит он из них же пьет
А мы все пленники абстракций
Идеи власти и низов
Все не поделим между ними
Своей единственной души
Пускай мы – ох как! – хороши
Но жизнь родительней и глубже

Жена моя выслушав тоже сказала:
Я в странах различных бывала немало
В соцстранах бывала, в капстранах бывала
Видала людей, но народ не видала
И все что я в них без труда замечала
Так это звалось как обычно – любовь
Она их сдвигала, она ж раздвигала
Она и событья кругом воздвигала
И все остальное отодвигала
Вот скажем художник – по виду он груб
Не помнит, не видит и не замечает
Что он кроме пятен цветных различает
И что кроме вздора он здесь говорит
Но смотришь в картину, иль в песню, иль в стих —
Он там как ягненок невинен и тих
Им тоже любовь без остатка владеет
За это вас всех я таких и люблю

Прослушав все высказанное большими
Сказала Татьяна по имени Шимес:
Я расскажу вам сон, он может пригодиться
Орфей сидел на камне возле моря
И был он нем и он играл на арфе
И кто не занят собственным был словом
К нему сходились все – слетались птицы
Сбегались звери и сплывались рыбы
И тени бились в стены тонкого Аида
И снизу доходил их странный гул
И зной склонялся и спешили травы
И небо блекло и жила печаль
И только занятые собственным звучаньем
Его не замечали люди

И все замолчали. И слышно лишь было
Как мир проносился огромн и глубок
Огромен направо он был на Восток
И влево он к Западу тоже огромен
И книзу и кверху он был неподъемен
И в Африке лев поутру выходил
И рыком в движенье зверей приводил
И где-то внизу с запозданьем немногим
От рыка дрожала пустая Австралья
И волны вставали и горы вставали
И звезды мутнели и снова блистали
И тьма вместе с всеми вертелась ходила

И сверху порою на нас находила
И этим обычно с ума нас сводила
И снова под землю от нас уходила
И все прояснялось и видно все было
До первых запамятных школьных друзей
Они в глубине мелкой мошкой порхали
За ними другие незнамые мне
Совсем уже где-то в другой глубине
Кружились, вертелись к нам не приближаясь
Но в этом верчении с нами сливаясь
И все мы кружились не делаясь ближе
И наши в Нью-Йорке и наши в Париже
С того ли, с другого ли, с нашего ль света
Летели в какое-то общее Это