Дмитрий Пригов - Монады

Ненамного старше самой девочки, дочь корейского посланника была уже немало продвинута в танцевальном искусстве. Девочка с удовольствием следовала своей юной учительнице. Только вот всевозможные вальсы и польки Штрауса она не могла переносить. Просто не могла – и все. Она впадала в некий род неистовства, поражавший не только добропорядочную и нехитрую кореяночку, но и взрослых. Ну, да ладно.

Потом, естественно, пошли фокстроты и всякие лихие танцевальные новшества, доходившие сюда из Европы и под неодолимое влияние которых подпадали местные обитатели.

Это вот все бесхитростно и воспроизводила девочка под несколько смущенные, но и одновременно умильные взгляды прихожан.

Священник после службы, тоже не без улыбки, выговаривал матери:

– Вы бы лучше уж не водили Мулечку в церковь, – так ее именовали в домашнем кругу – Муля.

А и то, в их окружении были всевозможные Мули, Коки, Микки, Джолли, Бобики, Люли, Ники, Кисы и тому подобные. Сими уменьшительными именами они и прозывали друг друга до седых волос. Мне доводилось в некотором смущении, всякий раз почти непроизвольно вздрагивая, слушать эти их старушечьи и стариковские нежные окликания друг друга: Джоллечка, передай мне, пожалуйста: Кока, ну что ты?.. Микки, ты забыл свою: – уж и не знаю чего. Палку ли? Челюсть ли? Хотя, впрочем, что в том зазорного? Ничего.

– Она очень уж отвлекает внимание, – пряча улыбку, продолжал священник. – Все смотрят на нее, а не на меня.

Так и было.

Изредка девочке доводилось посещать и весьма удаленные районы города. Мать нанимала рикшу по имени Мадза. Того, который возил ее и в школу. Мать платила вперед. Девочка вместе с нянькой пускались в путешествие.

Раньше Мадза служил у них в домашней бойлерной, в нижнем подвале дома. Подвалов было несколько. Бойлер странно прозывался Арколой. Мадзе платили немало. Он даже разбогател. Ну, ясно дело, в масштабах дохода местного населения.

Начинал-то он, как и многие в его возрасте в этих краях, чистильщиком ботинок. Бродил с ящиком по улицам и отзывался на всякий оклик. Девочка видела таких детишек на улицах Тяньцзиня и вполне представляла себе Мазду за этим занятием.

Он вырос и уже вполне опытным и с хорошими рекомендациями от предыдущих хозяев пришел к ним. И вот дорос до рикши.

Мать его очень любила и почти умоляла:

– Ну, Мадзочка, ну, не уходи! Я буду тебе больше платить! Ну, сколько ты хочешь?

– Нет, госпоза. Мадза не мозет.

Он прямо-таки светился гордостью от своего нового социального статуса. И, естественно, был не в состоянии отказаться от купленной велорикши или променять ее ни на что иное.

По пути рикша останавливался около огромных пышущих печей, где жарили ша-бань – лепешки, посыпанные кунжутом. Рядом приготовлялись го-дзы – длинные полоски хлеба, покрывавшиеся мелкими лопающимися пузырьками на жарком огне. Помянем еще и поа-дзы, тяо-дзы, мем-бао, шао-бин и та-пан-дзэ. Мелкие красные яблочки, насаженные, как на шампур, на тоненькие деревянные палочки и опущенные в кипящую карамель, мгновенно на воздухе застывавшую выпуклыми кристаллами. Пинго – так звалось это лакомство. Ван мун – персики, несколько дней вымачивавшиеся в соленой морской воде и затем высушивавшиеся на солнце. Оттого одновременно в них ощущался вкус соли и сладких фруктов.

И все-то она знала, различала по виду, вкусу и приготовлению. Впрочем, ничего странного. Но больше всего девочке нравилась лоба – маринованная редька, которую дома приготовляла для себя ее любимая нянька. От долгого томления под низенькой кроватью редька становилась абсолютно прозрачной и прямо таяла во рту. Нянька угощала – это было необыкновенно вкусно.

По дороге случалось миновать распахнутые двери крохотных лавочек местных брадобреев. Помещения были исполнены духоты, мух и страннейших запахов. Веселые брадобреи, трудясь над круглыми лысыми головами клиентов, попутно громко и радостно распевали длинные исторические баллады, исполненные невероятных историй про героев, сражавшихся с врагами и всевозможными чудищами.

Женские же мастера знали огромное количество затейливых причесок – козий хвост, взъерошенная птица, извивающиеся змеи, взметнувшийся дракон, бурный поток, склоняющаяся вишня, осыпающиеся листья. Слыхали про такие?

Девочка на минуту замирала у распахнутой двери. Брадобрей обращал к ней улыбающееся лицо и подмигивал. Девочка не то чтобы смущалась, но медленно отворачивалась и отходила.