ЦЫЦ – говорят они и снова разоблачают себя
ЧУКЧА – и снова разоблачают себя! а дальше уж совсем просто:
ШИШ – Эпдропия Кардикала Жидомасонской Богарнавы
ЩУГУ – Еврейский Импрессиял Адвакативных Резисторий
ЫДЗОБА – Какаака Ипуука Тукоока Жидовоока Ласкаака Пуукока
ЭОЙРА – Еврище Сранище Ыытоще Масонище Укруще Щакрощуеще
ЮКАГАВА – это уже не они, хотя и не мы еще, но все-таки к нам поближе
ЯГВЕ – это, это я, в смысле: Я – ГЛАВНЫЙ ВЕЛИКИЙ ЕВРЕЙ всем прочим жидам на погибель страшную!
1995
Предуведомление
Этот сборник – один из многочисленных в мировой практике примеров (особенно начиная с конца XVIII века) воспевания и отпевания гибельности романтических гибельных же идеалов и красоты. Воспевание – это было бы, пожалуй, несколько поверхностное восприятие как самих стихов, так и интенций, их породивших, так как уже атмосфера мелкого демонизма сугубо на бытовом уровне является неманифестируемым способом демистификации и критицизма, обнаруживанием и выявлением уровня рассматриваемого феномена. Прямые отнесения к уголовной, маргинальной и мещанской традициям придают некий шарм и приятный флер всему этому непотребству соответственно эстетических и нравственных оценок упомянутых субкультур в случае каждого конкретного читателя.
1 |00775 Прозрачная как тень осока
Растет у самой автострады
Где мы весь день в траве высокой
Недвижные лежим в засаде
Кортеж промчался – взрыв и шум
Вопли —
Отлично сделанное дело
Я друга трогаю: Бежим! —
И вижу, по рубашке белой
Медленно-медленно
Расползается красное пятно
1 |00776 Идет по улице Одессы
Современный молодой повеса
Он брелочками поигрывает
Что-то там в уме выгадывает
Девушке легко подмигивает
Что-то бабушке подсказывает
С улыбкой
Но пуля влетела – и нет молодца
Лишь тихая стекшая бледность лица
Как лужица в сторонке
1 |00777 Полонез Огинского играют
Собрались друзья одеты в черное
Молчаливые, сурово-удрученные
Друга в путь последний провожают
быстрым перебросилися взглядом:
Видишь, двое в элегантном сером
Сзади там стоят возле ограды? —
Понял! – Ну, давай! Но только Серый
Без шума
1 |00778 Под сводами большого храма
Пламя дрожащее свечи
И он стоит со свежим шрамом
На молодом лице, молчит
Крестится
И
Склонившись к образу, вблизи
Его он шепчет: Пронеси
Господи!
Завтра рискованное дело
1 |00779 В бассейне девушки купаются
А рядом юноши сидят
за столиком
Креветки свежие едят
Все это славно запивается
Белым вином
Вдруг помянули имя Влада
Да – вспоминают – был что надо
Парень
Жаль его
1 |00780 Ну, мне пора идти, Малышка
Как звать тебя? да ты не трусь
Пакет тяжелый этот, слышь-ка
Припрячь, а если не вернусь
К вечеру —
А видимо я не вернусь
Бери себе! живи, не трусь
И ни в чем себе не отказывай
Там достаточно
1 |00781 Ну что, прощаемся, ребята?
Идут, выходят лишь наружу
Как очередь из автомата
Их всех в одну большую лужу
Укладывает
И все стихает в тот же миг
Пока еще сбегутся люди!
И долго еще меж людьми
Об этом деле память будет
Бродить
Дети жертвы сексуальных преступлений
1998
Предуведомление
В свете распространения идей либерализма, прав различных национальных, культурных, религиозных и сексуальных меньшинств, в той же степени и интенсивности, но в гораздо-гораздо большей болезненности, обьявилась и проблема насилия над детьми. В ее вынужденной радикализации перед лицом непомерной массы инерции и молчаливого недоверия и просто нежелания повернуть в ее сторону заспанное лицо буржуазного общества (вообще склонного к насилию) эта идея объявилась примерами достаточно агрессивной и мучительной синдроматики. Порой навязывая наиболее впечатлительной части социума мании и фантомы неких архетипических сцен насилия, якобы произошедших с ними в далеком, уже подзабытом и фантазийно-воскрешенном детстве. Но надо признать, что повсеместно насилие над детьми, в том числе и сексуальное, издавно явлается вполне обычной практикой человечества, являя одну из основных aнтропологических антиномий – противостояния воли к власти и приверженности к любви.
1
Я иду и что-то резко вдруг останавливает меня
посреди улицы
Я вижу мерцающий кошачий взгляд
И жуткие видения встают со дна
опрессивной памяти
Как я одинокий лежу в каком-то загородном доме
И они в черном входят в мою детскую комнату
Подходят и легкими движениями холодных рук
С двух сторон
От ступней по голеням и коленям
И от головы по нежной коже шеи и ключиц
Приближаются, приближаются к центру
Я вскрикиваю, пытаюсь вырваться
Что ты, парень? – говорит мне улыбаясь милиционер
Ражим кулаком охаживая мой,
Уже посиневший бок
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу