Дмитрий Пригов - Монстры

Поля затянуты соломой
Еще не хлынувших дождей
Но словно Янут и Оломой
Уже стоящих у дверей

Еще прозрачно спозаранку
Гляжу на опустевший дол
Вдали на круглый холм крестьянка
Ложится, выцветший подол

Приподнимает и крестьянин
Над ней колени преклонил
Склоняется как сноп с кистями
Христоязыческих времен

И в воздухе прозрачно-чистом
Согласно ходят вверх и вниз
И хоть давно он коммунистом
Иль комсомольцем, но всмотрись

Не те же ли циклические вздымания и опускания тел
и дыханий природных, крестьянских и осенних

На тонких эротических ногах
Едва держа в руках свой член огромный
Вбегает и хватает что попало
И начинает удовлетворять
Спазмически лишь вскрикивая: Сийя!
Тут входит обнаженная она
Прекрасная, что можно бы Россией
Ее назвать
А у него и сил уже нет
И поделом

Она дрожит – дрожи, родная
И он дрожит – дрожи, родной
Ты коммунист? – молчи, родная
Я коммунист! – молчи, родной
А вот уже и отдрожали
Сидят – и каждый тих и чист
Да вот теперь уже не жаль
И пусть он будет коммунист
Да и она пусть коммунистка будет

Мне тут девчата говорили
Что надо будет наперед
Расслабиться – и все пойдет
Само, а там как раз Гаврилин
И подойдет
А что тебе Гаврилин, девица?
Или к примеру, Птицын, скажи
Она давно перерожденцы
И ничего уж не докажешь
Никому

Вхожу, а она словно снег
Лежит раскинувшись в постели
В какой-то безумной метели
Вина, одеяла и нег

И в воздухе что-то в руке
Вертит и смеясь отвечает
Что нету ей больше печали
Чем быть от меня вдалеке
Врет, наверное

Земля то снимет белы трусики
То все опять засыпет снегом
Но из-под бела черны усики
Скользят с томлением и негой
И с неба тянется рука
Поласкатать – у них пока
Еще до живого-то дела дойдет
У них все медленно, как у неких слонов вселенских

Из-за дома выходила
Страшная мудила
Тихим взглядом обводила
Рукой поводила
Огромной
Кто ты есть, моя родная? —
А я есть одная
Всем близкая и родная
Сызмальства видна я
Отовсюду
Я есть Лалла! Я есть Дилла!
Я есть Изнисилла!
Я есть страшная мудила
Жизни злая сила
Немереная

Невинны девичьи поступки
Парням вечерние уступки
И прочьи милые проступки
Словно воды в хрустальной ступке
Кипение
Или прохладных тайных мест
В ночи лелеянье до пламени
Состояния
Но тут приходит Он как есть
И под свое святое знаменье
И знамя забирает все
Преображает то есть
И становится св. Терезой, например

Под утро меня слабость одолела
Женская
Хочу ему: Уйди! – сказать и вновь
Не могу
Откидываю розы с одеяла
И само одеяло —
А его нет! и только – кровь и кровь
И кровь, и кровь, и кровь-кровь-кровь!
И кровь! и так безумно хорошо!
Он был! он незаметно сам ушел
Тихо!
Чтоб меня не смущать и не потревожить

К волку, к волку выходила
Говорю ему: Сеньор
Вон, все лапы отморозил
Белые
Дай-ка я тебе потру

Я уж терла-растирала
Вижу: проступает кровь
И гвоздь оттуда прорастает
Словно серебристый луч
Сверкающий
Я тут бросилась бежать
А он летит за мной на крыльях
Но не хочет догонять
Меня
Как бы

Он язву, язву между ног
Разжег, но я ее стихами
Превозмогла, и превозмог
И пеньем и благоуханьем
Стала
И зверь пришел ее лизать
И аспид почерком красивым
Оклад серебряный вязать
Стал
И Он пришел, и дивной силе
Преображенной
Сам подивился