* * *
При первом же манипулятивно-операциональном обращении к мыслеформе ЗАЙЦ, мы, отбросив пропедевтическое З и кодическое Ц, получаем АЙ во всех обволакивающих смыслах
1995
Предуведомление
Все мной знаемое и видимое становится к области сказочного и необыкновенного. А что писать об обыкновенном? Это все знают и видят. А то, что я видел и знал, здесь поведанное, вполне возможно и недоступно видению и знанию даже моему. Ну и что? Я же не о доказательствах, а о фактах.
Я рассказал бы вам о многом
И как пастух спасал овец
Как волк кусал родную ногу
И откусивши наконец
Ушел на волю из капкана
И про лягушек в молоке
И про совсем невдалеке
От них
Шуткующего пеликана
Даже про Албыбо Жемой
Я рассказал бы! Боже мой
Сколько бы рассказал всего
Я видел как козел и щука
Тюки таскали на горбу
Как обезьяняя наука
Не шла им впрок и как в гробу
Плыл бакалейщик молодой
И как седою бородой
Пытались это все оправдать
И оправдали
Я видел рыжих муравьев
Египетских
Огромный черный камень
Катающих руками
И видел диких воробьев
Вокруг себя сжигающих
Все
Я видел как медведь дрова
Колол, а после со двора
В избушку, утопающую
В снегу
Носил
Одну старушечку я знал
Так в детстве волк ее кусал
Больно
А рядом стая мужиков
На мух с большими топорами
Охотились, а за горами
Летал злодей и был таков
И никто его больше
Никогда и не видел
Я видел зайца и ежа
Как наперегонки бежавших
И герцогиню без ножа
С детишек заживо снимавшую
Кожу
К тому же попадавшись вечно
По дороге домой
Зверь с головою человечьей
Прохожих до смерти пытавший
Вопросами
Я знаю десять свойств педали
И про возможности жука
Майского
Как две куницы донимали
Доверчивого мужика
Во сне его густые брови
Покусывая аж до крови
Но нет, нет —
Не вурдалаки
Я знаю как один кабан
В навозе пролагал дорогу
Святой чтоб не попачкал ногу
Когда он в безымянный храм
Проходил
А вот буквально за углом
Работник до того напился
Что подхватив железный лом
Хотел убить, но промахнулся
Мышь хотел убить
Но промахнулся и убил быка
Я помню, как они корили
Что вот такой он полоумный
А рядом льва халвой кормили
Покуда он совсем не умер
И вдруг вбегал мужик косматый
Дико крича: Горит, горит!
Все с воплями и страшным матом
Бросались вон! глядит – лежит
Под ногами
Красавица
Я видел, как свиными тушами
Два крепкосложенных бойца
Валтузилися без конца
А рядом плакали и кушали
Кот стягивал с себя сапог
И от его мохнатых ног
Дико пахло
А он улыбался
Я расскажу вам, как орел
Летел и о порог споткнулся
Да и внезапно обернулся
Черт-те чем
И как чиновник приобрел
Козу худую в магазине
Не знает, что и делать с ней
А у козы глаза ясней
День ото дня, а после: Зина
Меня зовут! —
Молвит ему —
Зина, так Зина! – бормочет зачумленный чиновник
Я видел тысячи зверей
Снедаемых безумной страстью
Прямо моливших у дверей
Человеческих:
Ну, съешь меня! хотя б отчасти
Съешь!
Там были лошадь и олень
И заяц, вовсе не калека
И прочие, и прочие
Еще я видел человека
Которому бывало лень
Рукой пошевелить
Я видел, как огромный лев
Смирясь выхаживал дитятю
Как друг на друга озверев
Кусались зайчики в кровати
Пушистые
Но что меня больше всего
При всем при этом поразило
Так это волк, и как его
Растение с безумной силой
Заглатывало
Я чувствовал и ясно видел
Как отлетает вбок рука
Отделяющаяся
Как голова в прекрасном виде
Еще
Покачиваяся слегка
Подкатывается поближе
Кто-то стоит над ней и лижет
Ее
Шершавым языком
1997
Предуведомление
Этот маленький сборничек представляет нашему вниманию небольшой набор редких и обстоятельных встреч со столь невиданным зверем, как Единорог. Известно, что Единорог вообще зверь наиредчайший. А российский – так и вовсе почти несуществующий. Встреча с ним приравнена быть может к невидали, наряду со всякой прочей невидалью, но в России как рази случающейся. В отличие от другой, зачастую неблагостной невидали, Единорог – зверь молчаливого величия, смирения, девственности и чистоты и мистического знания, что, между прочим, в основном своем принципе соответствует основной сути России, но не наличной, а умопостигаемой.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу