Array Сборник - Золотой томик поэзии III

Другие проблемы, другие заботы,

Дети и семьи, и много работы.

И не вернуть нам детство обратно,

Время уходит, увы, безвозвратно…

В памяти лишь всплывают моменты

И драгоценного детства фрагменты.

Северный город и дождь.

Статуи оловянные.

Бог ли сюда занёс

Розовые тюльпаны?

В серое небо вросли

Струи дождя с домами.

Розовые цветы выглядят

Антимирами.

Яркий подарок судьбы.

В этот дождливый холод

Держит свой зонт из крыш

Над ними намокший город.

Видимо, с детства привык,

Серый и чуточку странный,

Помнить и думать о них:

О розах, гвоздиках, тюльпанах.

Вспоминаю о былом редко,

А могла бы вспоминать чаще,

Как мы дружно из земли репку

С дедом, с бабушкой, с котом тащим.

Был тогда светловолос дедка,

Как цыганочка смугла бабка,

И была тогда вкусна репка,

Словно мёд она была сладкой.

Кот мурлыкал, выгибал спину,

Серой, с пятнами он был масти.

День был тёплым, золотым, длинным,

Было радужным моё счастье.

Вспоминаю о былом редко,

А могла бы вспоминать чаще.

Брошу в землю семена репы —

Обязательно пожну счастье.

Я иду туда, где ветер

раздувает беспокойство,

где теряет разум свойства,

где надеждой сердце бредит.

Я иду навстречу чувствам,

о которых неприлично

говорить в приличном лично,

без которых в мире пусто.

Я иду в любое время,

обгоняя дни и годы,

и закаты, и восходы

не по плану, не по схеме.

Я иду, и мне навстречу

ты конфузливо плетёшься,

отвернувшись. Не тревожься!

Если надо – не замечу.

Я иду, лечу, порхаю,

наслаждаюсь белым светом!

И как будто бы билетом

вечной жизни обладаю!

У меня, говорят, рана

там, где сердце. И там пусто.

Может быть. Но хотя странно —

я не слышал совсем хруста.

Я не видел совсем крови,

и дыханье почти в норме.

Может, дело в твоём слове,

а точнее, в его форме,

а точнее, в его смысле,

что без промаха бьёт больно?

Ну а может, его сгрызли

мои грёзы, слетев молью.

Я без сердца стою голым,

виноват пред самой Вестой.

Говорят, что придёт холод

и заполнит его место.

– Я тебя никому не отдам.

Я мосты полудохлые сжёг.

Заплатил по залётным долгам.

– Мне не будет с тобой хорошо.

– Без тебя невозможно дышать,

покрывается сердце паршой.

Я не гиблый, не ворог, не тать.

– Мне не будет с тобой хорошо.

– Монстра лепишь из хворой души,

я то страшен, то просто смешон.

Мне достаточно капельки лжи.

– Мне не будет с тобой хорошо.

– Как ищейка пройду по следам,

если ты вдруг затеешь игру.

Я тебя никому не отдам.

– Я останусь. Но будто умру.

Белое помешательство – судороги небес.

Валится снег сиятельный то по дрова, то в лес.

Не по тропинкам хоженым —

руки зимы вразброс —

Пишет свою мелодию в мыслях моих мороз.

Выйду на лёд нечищеный, росчерком – вензеля.

Вместе со мной под музыку кружится вся земля.

Мимо катка пустынного, что на краю села,

Кто-то спешит и ахает: «Бабка с ума сошла!»

Июнь меня заворожил

Всей изумрудностью безбожной.

Свои кудряшки распушил

И сердце к сердцу присушил,

Обняв за плечи осторожно.

Пуховая его постель

Меня влекла неодолимо,

И эта белая метель

Качала, словно колыбель,

Мою любовь неутомимо.

Июньской магией полны

Лучи, ласкающие душу.

Глубинной смелостью волны

Омыты солнечные сны,

И счастье плещется наружу.

Струится радостным дождём,

Озоном и цветами дышит.

А мы по лужам побредём,

Ромашки в радугу впрядём

И полетим всё выше, выше…

Качели, вечные качели —

То в декабре я, то в апреле.

Кричу то «мама!», то «ура!»,

Уходит лето со двора…

Среди последних мёртвых листьев

Холодный ветер так неистов.

И от небес не ждёшь добра —

Уходит осень со двора…

Но вот смешливые капели

Развеселить меня сумели.

Необъяснимая пора —

Зима уходит со двора…