Наташа Мистюкова - Книга открытий. Стихи

Что сила – это когда бессилие бесконечно,
Мудрость тоже бывает беспечна,
Слабость – это лишь способ остаться,
И самая малость держит нас,
Чтоб не сорваться,
И в малом вся вечность,
В которой так просто не потеряться
И заново не возродиться.
…
Ох, надо же было такому присниться.

Проведи меня через сумрак
Мимо власть хотящих,
Заверни в покрывало от морока,
Спрячь за душой от нищих,
Урони на самое днище,
Посмотри своими глазищами
прямо в сердце.
Ты что там ищешь?
Да, ровно то, что обрящешь.

Закройся от спящих,
Будь подальше от ненастоящих,
Чтоб вместе бредить,
что свет исходит не от блестящего,
а от высшего, с небес летящего,
тепло несущего большого ящера.

Прошепчи меня через выдохи,
Дай слиться с зарницами всполохом,
Вылетать на берега брызгами,
Намечтать себе сердце новое,

Планомерно его заново выжечь,
Засыпать в урну до полного,
Через край просыпая пепел,
Мерцать изнутри серебром,

Будто сам свят и светел,
Как чистый ветер,
Который будет когда-то потом.
Гораздо позже, чем тот потоп.

Ведь только он навеки остался тогда за бортом.
На грани между добром и злом,
Вселенским телом, дырявым дном,
Закрытым доступом. Последним сном.

Только он и имеет теперь значение,
Как пункт, куда нужно потом прийти.
Через тление или горение,
Чтоб навсегда с собой унести

Что-то бывшее, чем-то ставшее,
Чуть остывшее, заигравшее
Всеми красками безответными,
Как Земля не моя многодетная,
Как Душа моя многотельная,
То ли храм, то ли уже богодельня.

Как за искрами пламя спрячется,
Так неискренность выйдет с плачем,
Так изгои станут всесильными.
И живое из ненасилия
Встанет призраком над рекой
И простит себе тот покой,
Что над пристанью пролетит.
Время вылечит, уточнит.
Ты воспрянешь из ничего
Снова сном про себя самого.

Посмотрев в «сейчас»,
разомкнуться на атомы,
Наиграть себе тишину.
Мы искали, что давно спрятано,
Разглядывали пустоту.

В пустоте есть великая сила
И исконная важная суть,
Пустота за собой поманила
Тех, кто смог к ней рискнуть.

Дерево и солнце обнимались огнём,
Согревали теплом, творили пепел.
Им было жарко и ярко вдвоём,
Силу огню давал верный ветер.

Дерево корчилось, подставляя бока
Пламени в страсти и неге,
Огонь бушевал, не унимался, пока
Не превратил дерево в пепел.

Ветер собрал свою вечную мощь
И разметал их следы.
Что людям осталось? Тёмная ночь,
Пыль и пустые сады?

А если б умели смотреть и искать
Смыслы там, где их как бы нет,
То смогли бы давно понять —
Не существует обид и бед.

Укрылась до пят чадрой
Кали – взбалмошный жаркий юг,
В долгий путь направлялась, словно домой,
Сбегала от внутренних вьюг,

Доверяя огню сон, отмеряя свои рвы,
Надевала на шею монет звон —
Золотой оберег от тишины.

Кали кутала бег в ночь,
Кали прятала свет там,
Где никто ей не мог помочь
Отстреляться от внутренних ран.

Панцирь асфальтовой чешуи
Скрыл на земле её след,
Кали тихо вела бои,
Не смотрела наверх,

Где росла канонад прыть
И бесчинствовал каждый залп,
Днём прощалась, чтобы простить
Всех, кто утром за ней бежал.

Кали, думаешь, что жива?
Ты звук ОМ, наш дурной сон,
Ты – разорванная трава,
Звон оков, колокольный стон.

Мы – не люди, мы – ду-ша,
Воплощения во плоти,
Принимаем твой бой спеша,
С каждым залпом сбиваясь с пути.

И неважно, во что одета
И какие миры вокруг,
Принесла ты с собой обеты,
Что откроют замкнутый круг.

На него уставились две черные точки,
Это даже не точки, дыры.
Он рычал, искупая своё пророчество,
Выл, ругался, пока не кончились силы.

Тьма нагрянула, как соседка,
Ей не спится в ночной горячке,
Тьма играла с ним чётко, метко,
Выползала из зимней спячки.

Тьма обрушилась, как давно ждала,
Захватила собой все клетки.
Тьма вонзила в живое жала
Очень алчно и очень метко.