Владимир Алейников - Звучащий свет

Нить расставанья тиха и легка —
Держит её золотая рука
Вечером, сызнова тающим, —
Чтоб не рвалась беспокойная связь,
Лица, в которые кротость вплелась,
Обращены к улетающим.

«Здравствуй!» – «Ну, здравствуй!» – Пощады не жди,
Меж берегами черту проведи,
Выйди навстречу грядущему, —
Нет никого, кто бы понял, пойми,
Как нелегко мне теперь меж людьми
Скрытничать, отклика ждущему.

Некуда спрятаться – весь на виду, —
Так вот небось и в легенду войду,
В перечень, вами же созданный,
Тех, кто для речи был к жертвам готов, —
Ах, на земле ещё вдосталь цветов
С памятью, песням не розданной!

Разве опять вдруг подойти,
Тронуть, взглянуть так,
Словно фонарь там, на пути —
Береговой знак,
Словно алтарь – там, за стеной,
Словно придёт вмиг
Всё, что и встарь было со мной,
Разве сдержать крик?

Пусть это блажь, так и реши,
Пусть это лишь сон —
Всё-таки брешь где-то в глуши
Сможет пробить он, —
Всё-таки сушь, горечь во рту,
Влага в углах глаз
Вместе с тобой в этом порту
С эхом твоих фраз.

То-то растёт, ширится звук,
Высится с ним свет,
Что-то летит прямо из рук
В морок немых лет, —
Кто-то поёт, свищет о том,
Как хорошо тем,
Вставшим гуртом там, за мостом,
За колдовством всем.

Смущаться посвящённым не впервой —
И вот уже багрянцем торопливым
По склонам всей гряды береговой,
По выступам, по скалам над заливом
Сквозит октябрь – и, высветясь за ним,
Уже сутулясь там, за перевалом,
Встаёт, упрямясь, призрак новых зим
С их опытом и холодом немалым.

Теперь мы ничего не говорим
О том, что летом, скомканным бесчасьем,
Лишь отсвет был нам нехотя дарим
Того, что встарь захлёстывало счастьем, —
И вслед за ним, с полуденным теплом,
С дождём вечерним, с ветром полуночным,
Угадывался времени разлом,
Где связям вряд ли выстоять непрочным.

Нет никого, кто понял бы, зачем
Весь этот ужас, истово зовущий,
В пространство уводящий насовсем,
Хрипящий – но хранящий и поющий,
Довлеющий над нами потому,
Что слишком уж беспечными бывали
Слова, которым знаться ни к чему
С тем сном, который выразим едва ли.

С охапками хризантем,
С остатками вздохов смутных,
Повыветренных совсем
И всё же ежеминутных,
Проходят за днями дни,
Находят с прохладным взмахом
Тот край, что затих в тени
Один на один со страхом.

Таким его сам прими,
Каким он бывал в неволе,
Остаток тепла возьми
Щепоткой лежалой соли, —
У всех отшумевших лет
В запасе не только опыт,
Но прежде всего – ответ
На чей-то неясный шёпот.

Пора для себя решать,
Надолго ли темень эта,
Где руки нельзя разжать
В немом ожиданье света, —
Хотя бы намёк на знак
Почуять – и встать навстречу
Всему, что придёт и так,
Само по себе, замечу.

Ну что ж, ничего, стерпи,
Не строй из себя героя,
Опять по ночам не спи
Ненастной, глухой порою, —
Смотри в эту бездну так,
Как смотрят в пути на пламя,
Где зрелый сгорает злак,
Чтоб словом взойти над нами.

Воссоздать неяркую красу
Этих дней, где листья на весу
Всё ещё не мечутся отпето,
Что-то в мире словом оправдать —
Может, всё, что хочет отрыдать, —
Вот она, осенняя планета!

Что за прок в запасах на потом,
Что за бредни выведут гуртом
На холмы, встающие лавиной
Перед гранью, выжженной тоской,
На пороге мерзости мирской,
К берегам идущею с повинной?

Всё равно останутся пути,
Где привычней всё-таки брести,
Чем жалеть о том, что принимало
За монету чистую других, —
Ты всегда был подлиннее их —
И, пожалуй, этого немало.

Неспешные такты мурлыча,
В погоду врастаешь тайком,
Как будто бы чуя добычу,
Доволен любым пустяком.

Пускай это луч над горою,
Пробиться успевший сюда,
Где всё, что пригодно для строя,
Со мною уже навсегда.

Пускай это бред звукоряда
В потёмках октябрьской воды —
Но лучшего мне и не надо,
И я заметаю следы.