Владимир Алейников - Звучащий свет

Вода вплотную движется к ногам,
Откуда-то нахлынув, – неужели
Из чуждой киммерийским берегам
Норвежской, скандинавской колыбели? —
И, как отверженный, беседуя с душой,
Отшельник давешний, дивлюсь ещё свободе,
Своей, не чьей-нибудь, – и на уши лапшой
Тебе, единственной при этой непогоде,
Мне нечего навешивать – слова
Приходят кстати и приходят сами, —
И нет хвоста за ними – и листва
Ещё трепещет здесь, под небесами,
Которые осваивать пора
Хотя бы взглядом, —
И пусть наивен я и жду ещё добра
От этой полночи – она-то рядом, —
Всё шире круг – ноябрьское крыльцо
Ступени путает, стеная,
Тускнеет в зеркальце холодное кольцо —
И в нём лицо твоё, родная,
Светлеет сызнова – неужто от волшбы? —
Пытается воздушное теченье
Сдержать хоть нехотя дорожные столбы —
От непомерности мученья
Они как будто скручены в спираль
И рвутся выше,
И, разом создавая вертикаль,
Уйдут за крыши, —
Не выстроить чудовищную ось
Из этой смуты —
И зарево нежданное зажглось,
И почему-то
Узлом завязанная, вскрикнула туга
И замолчала, —
Как будто скатные сгустились жемчуга
Полоской узкою, скользнувшей от причала.

Когда закручен лист жгутом —
И нет причины обольщаться
Всем тем, что сбудется потом,
И тени бросятся прощаться
Со всеми разом, наобум,
И, что-то важное решая,
Берутся вроде бы за ум,
Со светом встретиться мешая, —
Наверно, всё-таки пора
К тому, что медлит, приобщаться,
Чтоб там, где ждут ещё добра,
За нас не стали огорчаться.

И по-особому тепло,
Хотя и с дозою прохлады, —
И, может, изредка везло,
Но перебарщивать не надо
Ни с тем, что ночью леденит,
Ни с тем, что утром согревает, —
Пусть век наш тем и знаменит,
Что вдруг такое затевает,
Чему противится душа,
Чему препятствуют светила, —
А осень, право, хороша —
Всё поняла и всех простила.

Чего ты ждёшь сегодня от меня,
Пора моя, пустынница седая?
Кого зовёшь, ещё не увядая,
Воспрянув от присутствия огня,
С которым в доме вроде веселей —
Не всё ль равно – печного иль свечного —
То дикого, а то почти ручного, —
Смотри на пламя, плачь и не жалей
Ни о былом, с которым сутью всей
Ты связана так прочно и незримо,
Ни о таком, чем издавна ранима,
Ни о бессонной памяти своей,
С которою так трудно совладать,
Укрыв её под ветром леденящим,
Ни – вымолвить бы мне – о настоящем,
В котором всем придётся отстрадать,
Чтоб высветлилось всё, чем жили мы,
Дышали чем, всем телом понимая,
Что ночь идёт, холодная, немая, —
Чего ещё ты хочешь средь зимы? —
Добра души и музыки тепла,
Когда звезда Рождественская близко —
И нет любви без муки и без риска,
А нежность и светла, и тяжела.

Скифские хроники: степь да туман,
Пыль да полынь, чернозём да саман,
Шорох травы да соломы.
Западный ветер – похоже, с дождём,
Дверца, забитая ржавым гвоздём,
Тополь, – ну, значит, мы дома.

Ключ полустёртый рассеянно вынь,
Разом покинь беспросветную стынь,
Молча войди, – не надейся,
Что хоть однажды, но встретят тебя,
Лишь привечая, пускай не любя, —
Печь растопи, обогрейся.

Всё, что извне, за окошком оставь,
Чувства и помыслы в сердце расплавь, —
Долго ль пришлось добираться
В эти края, где души твоей часть
С детства осталась? – на всё твоя власть,
Господи! – как разобраться

В том, что не рвётся блаженная связь,
Как бы тропа твоя в даль ни вилась,
Как бы тебя ни томили
Земли чужие, где сам ты не свой? —
Всё, чем дышал ты, доселе живой,
Ливни ночные не смыли.

Что же иглою цыганской сшивать?
Как мне, пришедшему, жить-поживать
Здесь, где покоя и воли
Столько, что хватит с избытком на всех,
Где стариною тряхнуть бы не грех,
Вышедши в чистое поле?

И вот он, приют неизведанный мой
Меж морем и сушей, меж светом и тьмой,
На кромке прибрежного рая,
Где чайки кружат вперемешку с листвой,
Где волны у свай отдают синевой,
Следы на песке не стирая.

И здесь никуда не девалась тоска,
И грусть временами настолько близка,
Что кажется птицей ручною, —
И радость придётся ещё обрести,
Тропу проторить и мосты навести
Меж снами и явью дневною.