Евгения Лавут - Afterpoems

неосевших народов будто бы по небритой
полусонной земле бредущих бездомным роем
огляжусь разбуженная. огляжусь с обидой:
мне не стать героем
если бродят где вздумают друг друга касаясь ртами
как их выстроить взаперти
если с костью синтаксиса словно начав расти
твое имя болит болит у меня в гортани
это только о риске подлоге о милостыне вопрос
то ли на хуй иди то ли на покури солдатик
спор грозящий перерасти в поцелуй взасос
о возможности речи поверх грамматик

запинка, запонка на резвом чересчур
журчащем рукаве тревожной речи,
проглоченные пуговицы букв,
затертые манжеты, складки, складки
поставленных неверно ударений

набитый сгоряча, наверняка,
он диковат, узор на этой ткани,
там нас чуть-чуть (с драконами, с цветками)
как в летних волосах – песка

но я хочу под нищенскую дрожь
досрочного дождя в подолах улиц
ее ощупывать, в ней медленно искать
случайный узелок, шальную нитку

за пальцев немоту, за ту петлю
сбежавшую, за тщетность поединка
температур, стремящихся к нулю
и выше, выше – запонка-запинка,
шнурок ли, петелька – я все в тебе люблю

Принеси яд принеси йод
Что-то внутри у меня гниет
У пчелы жало говорит вытащу
В моче вымочу
Немощи и у
Чучелы вылечу
Дай говорю яд
Не дает
Дай йод —
Не дает
Меня мол не ебет
Я не тот я этот
У меня такой метод

гржемилек и вахмурка
трагик и комик
высокий гномик и низкий гномик
один на двоих домик
осторожность и отвага
нет и да
камень ножницы бумага
карандаш огонь вода
на крышу взберутся
на крыше смеются
никогда не убьются
не упадут никогда

давай как вахмурка и гржемилек
есть из общих тарелек с одних вилек
забудем слова типа «хуй», «пизда»
и трогать друг друга за такие места
чтобы в огне не гореять
только детские думы лелеять
из глубокой печали восста

чем занавесить наши косые терраски
чем выковырять мышиный помет из наперстка
лес на темени у зимы затемнел как шерстка
лопаются шины не выедешь без запаски

ищу пока еще помню где может лежать:
горстку ключей нашаренную под горой перчаток
чтобы не убежала хочется чем-то прижать

перебирая дни как шарики четок
не успокоиться – дыханье только трудней
только больше в голосе чьих-то ноток

оторви и брось от сердца меня забудь
эту азбуку морзе без толку ею стукать

только успеть напоследок сердце ушибить как локоть
и быстро выбрать чего тебе не вернуть

Осторожно, закрывается дверь в какую-то часть,
и уже ничего не увидеть, никуда не попасть,
только на улицу и домой,
к полотенцам с морщинистой бахромой,
лечить вены, ломать копья, разжимать кулаки,
из карманов прошлогодних платьев вынимать бумажные
носовые платки.

Сегодня как от плети встанут
Детьми уснувшие с дождем:
Асфальт уж высох и затянут
Осипшим воздухом – идем.

Вода подымется чужая
Все унесет – где будет взять?
Полубегом переезжать,
Недобежать переползая.

Нам кто-то надпись написал
Молочным потайным чернилом,
И вот – убил и закопал.
Пускай прочтет кому по силам:

Кого только господь не подбирает
Об кого только руки не марает
А вам только на душу кладет:
Кто недонесет – не попадет
На праздник вокресения
За недонесение.

помню книжку отдельную тонкую про гавроша
я была така маленька и хороша
что хотела быть не то им не то с ним не могла разобраться
ничего не уметь не иметь только драться

лето раз наступив не двигалось не меняло лица
ни отточить карандаш ни разбить яйца
не выходило – бессмысленная рука
складывалась в подобие кулака

бороться и смерти медленной обрекать
хотелось не нюхавших мусора баррикад
тех кто не плюнув в жандарма гнилой слюной
думал уйти домой

но кажется этот мальчик теперь мертвей
чем записывавший за христом матвей
кастаньеты памяти косточки игр настольных
что бы вам не греметь около таких покойных