Монах Лазарь (Афанасьев) - Утренняя песнь

Двор наполнен был всяким домашним народом.
Долго старец здесь всех их благословлял,
А потом подошел к растворенным воротам,
Поклонился и тут же невидимым стал.
Никого на бегущей к Ростову дороге!
Тишина и безлюдье… кузнечиков звон…
В изумленьи супруги стоят на пороге
И не знают, что деется – явь или сон.
То ведь Ангела Божьего было явленье,
– Это он был в небесной своей чистоте!
То их сыну Господнее благословенье,
То великая радость боярской чете!
Но что значит: «Он будет обителью Троицы»?
В тайном духе пророческом те словеса.
То, Кирилл и Мария, вам Богом откроется,
Когда Он ваш души возьмет в небеса.
Когда вы, монастырские старец и старица,
Прежде сына постригшись в монашеский чин,
Помолившись в тиши, с этой жизнью расстанетесь,
Вот тогда и начнёт подвизаться ваш сын.
А пока он для ваших сердец утешение,
Мал, но мудр, и учитель не нужен ему,
И какую б он книгу ни выбрал для чтения, —
Всё прочтет и поймет: всё ему по уму.

Так он рос. Вот уж скоро ему и двенадцать.
Чтобы чистую Богу молитву принесть,
Стал он только лишь хлебом с водою питаться,
А по средам и пятницам вовсе не есть.
В те года поднималось Московское Царство,
Иго дани татарской держа на плечах,
Вынося до поры их жестокость, коварство,
С ясным светом надежды небесной в очах.
Пробуждалась душа молодого народа,
Как лесные озера России чиста, —
Побеждала смиреньем, терпела невзгоды,
Собиралась плотней у Христова Креста.
Близок час был великого освобожденья,
Самой страшной из бывших в истории сечь, —
Через Сергия Божие благословенье
Укрепит победительный княжеский меч.

Он пока еще отрок… Вот снова с уздечкой
Он идет за конем, что пасется в лугах…
Белый утренний пар золотится над речкой,
Птицы свищут, росинки дрожат на цветах…
Вот и дуб, весь пригорок окинувший тенью…
Тишина… Но прислушайся, отрок, вокруг
Всё поет о тебе! То церковное пенье,
И любовью к тебе дышит каждый в нем звук:
«Радуйся, чудный отрок, в благочестии возрастающий;
Радуйся, крин удольный, чистотою блистающий!
Радуйся, желающий безмолвия в иноческой келлии;
Радуйся, исполненный о Господе духовного веселия!
Радуйся, каждой травинкой Божией ласкаемый;
Радуйся, Русью с любовию на руки принимаемый!
Радуйся, небесных садов многоплодное произрастение;
Радуйся, несущий всем нам духовное просвещение!
Радуйся, отроче Варфоломее, Богом данный Руси
на спасение
Радуйся, грядущий восприять от Господа
дар чудотворения!
Радуйся, вступающий в житие многотрудное
и тесное;
Радуйся, младый, ибо таковых, как сказал Христос,
есть Царствие Небесное!»

Лес шумел над головою,
Страшновато было в нём, —
В этом море тяжкой хвои
Было сумрачно и днём.

Под ногой шуршат иголки,
А когда настанет ночь
И вдали завоют волки,
Хоть беги отсюда прочь…

Но пришли два юных брата
В эти дикие места.
Чтоб молитвенно и свято
Жить здесь с именем Христа.

Топоры их зазвенели,
Пали срубленные ели,
И спустя немного дней
Две монашеские кельи
Забелели средь ветвей.

Жизнь пустынников сурова:
С братом брат не молвит слова.
День молитве посвящен.
Час поспят и встанут снова
На молитву у икон.

Как уж злобствовали бесы,
Выгнать их отсюда тщась,
Словно буря в мраке леса
По-звериному ярясь, —

И ревели, и гремели,
И валили с треском ели,
Кельи иноков трясли…
Напугать их не сумели
И с позором прочь ушли.

Этим инокам упрямым
Помогал во всём Христос, —
Вот уже над малым храмом
Он и крест святой вознёс.
Утвердил престол навечно
В алтаре, затеплил свечи,
И служенье началось…

Посветлело в тёмной чаще, —
Звон несётся ввысь и вширь.
Это ныне настоящий
Многолюдный монастырь,
Белостенный, златоглавый,
Крепкий в бурях всех времён,
Он семисотлетней славой
На Руси запечатлён.