Монах Лазарь (Афанасьев) - Утренняя песнь

Выезжает конный
В куколе с крестом,
С ликом, истомлённым
Бденьем и постом, —
Схимник, бывший воин;
Вот и он своё
Поднял боевое
Длинное копьё.
Без щита, без лат он,
В стремени нога, —
В мантии крылатой
Мчится на врага.
Тот ему навстречу
Бурею летит, —
Под железом плечи,
Есть и шлем и щит.

Смотрят оба войска —
Кто кого собьёт,
Кто из них геройски
Общий бой начнёт…
Вот они всё ближе,
Жмёт копьё рука, —
Вот склонились ниже,
Метя в грудь врага.
На дыбы их кони
Разом поднялись,
Затрещали копья…
Клики раздались…
Тот и другой убиты!
Рати сошлись, и вот
Заполыхала битва
На смерть, не на живот.

Люди кричат: «Победа!»
Трубы трубят: «Победа!
Слава тем, кто полёг!
Их да прославит Бог!»
Войско несёт с собою
Первую жертву боя:
Иночества то цвет —
Схимник Пересвет.
Верный Христа заветам,
Вышел он в битву с тьмой,
Пал он на поле этом,
Как в пашню зерно весной.
Так Русь проросла Святая
Для Веры и Любви,
Храмы свои утверждая
На мученической крови́.

Тринадцатый век… Кострома…
Дубовые стены, – за ними
Дома горожан, терема,
Кресты над церквями святыми.
У пристани стая ладей, —
Их путь совершался так долго!
Заморских торговых людей
Несла сюда матушка Волга.
Дружиною сильной гордясь
И в храме любя помолиться,
Василий, Владимирский князь,
Жил здесь, в Костроме, как в столице.
Он младший был Невского брат,
Последний из чад Ярослава;
Владимирский стол, Новоград —
Сильна была князя держава.
Но он возлюбил Кострому,
Ему здесь спокойно живалось,
А по завещанью ему
Она ещё в детстве досталась.
А город-то как стал хорош!
Уступит Владимиру разве, —
Теснятся палаты вельмож
К хоромам великого князя.
На диво украшен собор
Великого князя заботой
И радует душу и взор
Камнями, резьбой, позолотой,
Вот образ, – искусной рукой
Здесь изображён был когда-то
Феодор, страдалец святой,
Что в звании был Стратилата.
Феодор был страж Костромы,
Ее покровитель небесный,
И меч его ангелов тьмы
Рассеивал силой чудесной.
За Волгой в бескрайних лесах,
Где волки да тропы оленьи,
Стоят города на холмах,
Таятся у речек селенья.
Там Буй, Судиславль, Чухлома,
Там Галич в чащобе далёкой, —
Оттуда река Кострома
Нисходит до Волги широкой.
Грядущую чуя беду,
Желая Руси укрепиться,
Князь ездил к татарам в Орду
И мира умел там добиться.
Русь тайно ковала мечи
В преддверьи желанного мига, —
Молились и костромичи,
Прося избавленья от ига.
Не близок ещё был тот час,
Но русская сила копилась,
Мы знали – прольётся на нас
Великая Божия милость.

Послышались колокола
С рассветного раннего часа, —
Был праздник, обедня была
В честь Нерукотворного Спаса.
Любил помолиться народ
В день праздника Божья святого,
И храм, и весь двор до ворот
Полны были люда простого.
Народ видел то, что всего
Ему и дороже и краше, —
Как князь и бояре его
Смиренно к Христовой шли Чаше.
А после был в тереме пир, —
Внимали там пенью былины
Бояре, дружина и клир,
Купцы и градские старшины.
Не так уж старались пить-есть,
Была тут иная основа:
Владыка Игнатий был здесь,
Сказавший за трапезой слово.
Потом разошлись, помолясь,
И, вспомнив другую заботу, —
Развлечься, – отправился князь
С дружиной своей на охоту.
Собак было несколько свор…
Час пятый уж был пополудни, —
И вот они въехали в бор
Меж Волгой и речкой Запрудней.
Спустили собак, чтобы след
Олений скорей они взяли, —
Не лают, пока его нет, —
Так, молча, в лесу и пропали.
Вдруг разом раздался их лай,
Да слабо, в большом отдаленьи, —
Спеши! да стрелу вынимай,
Уж там не семья ли оленья…
Князь гонит сквозь лес скакуна,
А лес его хлещет ветвями…
И вот на поляне – сосна
Стоит, окруженная псами.
Все здесь… Да и лают-то как!
Зверей не видать… На кого же?
Князь спешился… Что-то не так,
И лук-то не нужен похоже…
Подходит, – божественный страх
Объял его силой чудесной, —
Он видит – стоит на ветвях
Икона Царицы Небесной.
Не сон ли уж то наяву?
Но в свете виденья живого
Он пал на колени в траву
С молитвенным чувством без слова.
Взять в руки… нести в Кострому…
И это он трижды пытался, —
Но образ не дался ему
И трижды горе= поднимался.
Князь в город вернулся. И вот
Оттуда, а был уже вечер, —
Выходит большой крестный ход,
Несущий хоругви и свечи.
В фелони идёт протопоп,
За ним всё священство собора, —
Путями охотничьих троп
Ведёт их князь в сумраке бора.
Но вот и поляна… Сосна
Вся светится как золотая, —
Икона Пречистой… Она
Стоит, словно солнце сияя.
Молитвы молебна звучат
Меж сосен в лесу, словно в храме,
И образ чудесный был снят
С ветвей иерея руками.
В соборный поставлена храм,
Она Русь любовью покрыла, —
Числа нет её чудесам,
Господь знает, сколько их было.
Бывали трудны времена,
Порою казалось – не в меру,
Таинственной силой она
Хранила в нас правую веру.
И вот уж узнали везде
О Божьем неслыханном чуде, —
Кто пеший, а кто по воде
Стремились к ней русские люди.
Божественная красота,
От сил сатаны оборона, —
Как дар величайший Христа
Для русского эта икона.