Алексей Костричкин: Восточная западня

Нет, не с нами, а против нас.
Воды схлынули, жар угас.

C тобой, как на минном поле —
Боюсь шевелиться даже.
Теряю покой и волю,
Не думая о пропаже.

Разрывом сердечной мышцы
Кончаются эти ночи.
Безжизненный лист колышется,
А ветер его полощет.

Ты хлещешь меня из горла,
Желая напиться впрок.
Ты целишься прямо в голову,
Я – мыслями наутек…

Сквозь толщу немытых окон
В квартиру вползает ночь,
И бьют поцелуи током —
А мне же терпеть невмочь.

* * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * *

* * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * *

* * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * *

Первой встречной,
Сукой течной,

Болью сердечной
Присной и вечной,

Целью намеченной,
Пленкой засвеченной

Стала. А мне все мало.

Над дремлющим Мраморным морем
Кружат и кружат самолеты,
Сегодня туман на Босфоре
И холодно отчего-то…

Заснежен великий город,
Разорванный на три части,
Он морем по швам распорот,
Как ваза разбит… на счастье.

Опять весна?.. а я и без вина
Жизнь вижу в красках.
Вплывает в город полная луна.
В бумажных масках

Гуляют люди. Лиц не разглядишь —
Глаза сквозь щелки,
И бьются капли, скатываясь с крыш,
О треуголку.

Оближут волны чье-нибудь крыльцо…
Конец лав-стори,
Роняю в воду медное кольцо —
Венчаюсь с морем.

Пустеет город, прост его удел
На самом деле.
Кто мог, уехал, тот, кто не успел —
На Сан-Микеле. 5

Вот и твоя «недалекая» Азия!
Я из… неважно, у здешних стен
Нет музыкального слуха?!
Ухо настроено по камертону…

Ноты читай между строк.
Короток век, да и торг неуместен
У местных. East или west?!
Извести меня хочешь?

Чешешь затылок. Не хочешь? Не можешь?
Жжешь мои письма. В твоей монохромности,
Истинно, я не сливаюсь с пейзажем.
Пей же за… наше… нет, ваше здоровье!

Вьется веревочка, точка-тире…
Тир открывается в десять.
Сядь и смотри… я стреляю.
Юлишь?! Смотришь в небо?!

Не бойся, я же теперь не с тобой!
Бой?! Предлагаю ничью.
Навьючен осел, и пора бы в дорогу, —
У гор гордый вид только снизу.

Узник сбежал. И опять обнажила
Жало ложь неприкрытая.
Я таю в руках, как на солнце, —
Целого мира мало вне твоего ореола.

Ола, амиго! Где же твоя мансанилья?
Льется бальзамом, елеем.
Мель кораблю, мы мельчаем,
Мечемся бисером, тщимся.

Сим-сим не откроется больше.
Ешь сколько влезет – ты погребен.
Не сберег, что имел! Дух пещеры
Рыщет по миру чеширским котом.

Томные сны приходили под утро.
Трогали, за нос водили, смеялись.
Силясь проснуться, я навернулся с кровати, —
Ватные ноги, и я на холодном полу.

Полуживой, полусонный.
Солнце щекочет мне пятки,
Ткет свой ковер с неизменным текинским.
Микс или фреш, cher ami, имярек?!

Реки текут, вымывая мозги.
Изнемог, истомился, измаялся.
Сломан. Из памяти вытерт.
Треть отведенного времени

Минула. Ближе и ближе
Иже еси в небесех. Evanescence.
Снес бы я храм вашей чертовой веры!
Рев! Озверела толпа!

Ополчилась. Посыпались камни.
Мнимая истина по сердцу многим,
Но гимны поются не всем.
Месиво. Кровь. Утекает в песок…

Сок виноградный, без сахара, неосветленный.
Тлен. Забытье. Безысходность.
Дно – это данность. Довольствуйся малым.
Мыльный пузырь не стыдится своей красоты.

Соты заполнены медом, и пчелы довольны.
Волны качают мой парусник.
Сник. Утомился за время в пути.
И стекает по корпусу время – сломан его механизм.