Филипп Алигер - Боги Древнего Египта

Твою страну!.. Ох, три треклятых года
Неурожая, засухи, нужды
Прошли с момента твоего ухода —
Три года без дождя!.. “Воды! Воды!!” —

Кричит и стар и млад… Жрецы, вельможи —
Все облачились в траур. Ни один
Твой музыкант, касаясь струн, не может
Извлечь ни звука. Всяк простолюдин

Измучен страхом, голодом и жаждой;
Всяк болен, нищ – от смерда до купца —
Из тех, кто жив… Надежды нет. И каждый
Живет лишь ожиданием конца!..» —

От этих слов мне стало очень скверно:
Не верилось, что я могла обречь
Страну свою на смерть… Но если верно
Все то, чем павиан раскрасил речь,

То нет прощенья мне!.. – «Тефнут, послушай,
Надежда – есть. – Вернешься ты едва,
Все встанет на места, и даже лучше:
И легкий дождь, и мелкая трава

Покажутся невиданным богатством…
Представь: богиня, спасшая народ! —
Какая слава! Что тут сомневаться?
Лишь толику своих небесных вод

Пролей на них…» – «Ты прав, дружок. Пойдем уж
Домой!» – провозгласила я… И тут
Меня кольнула мысль, что он, гаденыш,
Перехитрил тщеславную Тефнут! —

И вне себя от праведного гнева
Я встала на дыбы… А он, трухач,
Скукожился, как высохшее древо,
И так смешно завсхлипывал, хоть плачь!.. —

От смеха ярость быстро прогорела. —
«Не бойся, павиан, ведь я клялась
Не обижать тебя.» – «Что ж, это зрело…
Самоконтроль – вот истинная власть!..» —

«Но знай: свое решенье возвратиться
Я приняла сама!» – «Здесь спору нет.
Возможно ль диктовать Нубийской львице,
Как действовать?! Я просто дал совет.

Но сверх того, тебе, моей богине,
Желаю вечной дружбы дать обет. —
Едва успеешь молвить “помоги мне!”,
И я примчусь на выручку тебе!» —

«Опомнись, шут! От маленькой мартышки
В безвременье каком мне будет прок?!» —
«А ты слыхала ль сказ о льве и мышке? —
О том, как слабый сильному помог?..
Позволь поведать?..» – «Окажи услугу.
Вещай!» – «Так слушай:

Некогда в горах
Жил лев. Могучий, гордый. Всю округу
Вгонял свирепым рыком в дикий страх.

И вот однажды встретил он тигрицу
С изодранною шкурою, в крови… —
«О, боги! Кто посмел так поглумиться?
Кто так тебя изранил, назови!» —

«То Человек, – ответила калека, —
Лукавый изверг… Будь же начеку!
Не попадайся в лапы человеку!..» —
«Подобный вздор впервые на веку

Я слышу!..» – плюнул лев и прочь помчался;
Но вскоре встретил лошадь и осла,
Бредущих цугом, взнузданных, несчастных,
В отчаяньи грызущих удила.

«Кто вас связал и кто лишил свободы?!» —
«То Человек, наш общий господин…» —
«Ну нет!.. О, что за странная порода? —
Везде, во всем повинен он один!..»

И всяк, кто попадался льву отныне,
Бывал избит, истерзан иль пленен
Всё тем же Человеком. – То в унынье,
То в ярость лев впадал; поклялся он

Найти врага зверей и поквитаться!
И стал искать… Блуждал, ведомый лишь
Охотой мести, – два ли дня иль двадцать…
Узрел однажды крохотную мышь

И осознал, что голоден ужасно;
Схватил ее, разинул было пасть…
Как вдруг услышал писк: «Постой, несчастный!
Сожрав меня, свой голод ни на часть

Ты не уймешь моею малой кровью.
Пусти. Тебе добром я отплачу!» —
Расхохотался лев: «Да на здоровье!
Что взять с тебя и впрямь?! Ступай…»
Но чу!

Раздался треск… И лев свалился в яму —
Охотничью ловушку для зверей… —
Сколь ни был он могучим и упрямым,
А Человек – упрямей и хитрей!..

Наутро льва опутали сетями,
Связали и оставили пока
Лежать на солнцепеке возле ямы…
Но тут поспел расчет от должника:

Мышь перегрызла путы и веревки.
Гигант поднялся, гривою потряс…
И поклонился маленькой полевке.
Вот так бессильный сильного и спас!» —

…Осклабился рассказчик-забияка:
«Довольна ли Тефнут?» – «Конечно, нет!
Твой лев столь жалок!.. От тебя, однако,
Я принимаю дружеский обет.
Идем же! Ждет меня родной Египет!» —
«Позволишь ли тебя сопровождать?» —
«О, да! Ведь если встречу я погибель
В дороге, кто ж спасет меня тогда?!..»