Андрей Полонский - Коробка передач

Не знаю села Наебалово, знаю село Небылое,
Между Юрьевом и Владимиром, ровно на полпути,
Люди там все красивые, небо всегда голубое,
Крестьяне работают утром и свободны уже к пяти.
В Небылом былые ремесла сохранились в нетронутом виде,
В Небылом девчонки на сене чудо как хороши,
Никто тебя не отпишет, никто тебя не обидит –
Удивительное совершенство невъебенной русской души.
Об этом писал Толстой и говорил Некрасов –
Свободные русские люди любят свободный труд,
Давай, вали в Небылое, выпей водки, и частности
Отсохнут и отпадут.

В рамках операции мигрант обнаружены нелегальные мигранты,
В рамках операции девиант обнаружены опасные девианты,
В рамках операции фолиант обнаружены запрещённые фолианты,
В рамках операции адамант обнаружены неподконтрольные адаманты.

Как сеть расплести,
Когда со всех сторон ново-сти,
В какие полости –
Душу свою спасти,
В какие волости –
Тело свое нести,
Все равно, в старости там
или в молодости,
Без чести или в чести,
Но покоя
Не обрести.

– Остановись, малыш, куда ты спешишь?
– К неидеальному миру спешу, – как ты говоришь, –
Прочь ото всего, что ты заповедал и нашептал,
Покидаю твои идеи, огибаю твой идеал.

Спешу к низинам, болотам, спешу к змеиным местам,
Потому что жизнь зарождается именно там,
Во влажном сумраке, тумане и ворожбе,
В том, что противно тебе.

– Я тебя понимаю, но это всего лишь сеть,
Запутаться – захлебнуться, выбраться – умереть,
А из влажного сумрака глядят миллиарды глаз,
Мертвые смотрят на нас.

Выхода не бывает, и вывода ты не жди,
Если решил – иди.

Такая шняга –
Вот, например, война.
Вы думаете, дело в алой и белой розе,
В пении сирен над волнами,
В красотке, обречённой на выбор?

Что вы? – просто маленький человек
Был не уверен в себе,
Долго выдавливал прыщи перед зеркалом,
Вычесывал перхоть,
Втягивал живот.

Дети кричат во время бомбежки
И собаки воют.
Звук практически невыносимый…

Стоило бы об этом помнить,
Изнывая от похоти, зависти
И разрывающей горло,
Неизбывной, неотменяемой, самоубийственной
Неуверенности в себе.

А вы говорите – гордыня?

Хотя, впрочем, и она нужней всего человеку,
Небольшому, плешивому,
Выдавливающему прыщ перед зеркалом
И наблюдающему, как белесая вязкая жидкость
Расползается по ногтю.

Остальным гордиться особенно нечем,
Потому что
Все, что было прахом,
Станет им вновь.

Нет, ничего такого,
Просто сквозь пальцы,
Не оно даже,
Улыбки, слезы,
За Сергиевым Посадом
Поля, перелески,
Туда можно приехать,
Почти вернуться,
Но ничего не случится
Из того, что уже случилось.
Только у мощей святого Сергия
Встретишь мальчика,
Который подходит к ним первый раз,
Робкий, зыбкий, надеющийся.

О религии, славе, итогах,
ни о чем не отвечу всерьез,
люди ходят, конечно, под Богом,
одинокие, – что за вопрос?

Разговорчики выдадим строем,
сосчитаем, кто счастлив, кто пьян,
каждый пятый случится героем,
перед тем как шагнуть за экран.

Ничего, что в кино было лето,
у нас тоже случалось оно,
даты смерти записаны где-то,
всё насвистано и решено.

Никогда не торговали рабами, фруктами, семенами, мясом,
Не убивали, не казнили, не распоряжались, не отнимали последнее,
Просто смотрели, как вокруг торгуют рабами, фруктами, семенами, мясом,
Убивают, казнят, распоряжаются, отнимают последнее.

Обличали, обдумывали, поощряли действия этих мужчин,
Получали от них подачки, иногда с избытком, иногда только, чтоб не умереть с голоду,
Для скучающих дам сочиняли приятные куплеты,
Время от времени развлекали их ритмическими телодвижениями,

Пока остальные торговали рабами, фруктами, семенами, мясом…
Ну и так далее.