Андрей Полонский - Коробка передач

Господу Богу помолимся, Господи помилуй!
Надежда моя – Твои ливни, надежда моя – Твой зной,
Какой бы Ты ни был – далёкий, суровый или ревнивый,
Не покидай меня, Господи, поговори со мной.

Каждый уходит свободным – вернётся домой усталым,
За ничтожные вещи воздаст дорогой ценой
И скажет, восстав на пороге: как же Тебя мне мало,
Не покидай меня, Господи, поговори со мной.

Маленький индивидуальный опыт становится универсальным,
Глухой говорит о звуке,
Слепой свидетельствует о свете,
Бесчувственный вопит об осязании,
Больной хроническим гайморитом служит экспертом
по ароматам,
Лишенный вкусовых рецепторов устраивается поваром
в мишленовский ресторан.
Никакого шестого чувства не будет. Хватит и этих пяти.

Христос ничего не сказал по этому поводу,
Беатриче, Гёте и Байрон могут не беспокоиться.

Я думаю о величии России, Австро-Венгрии, Германии,
Османии, Византии,
О славе Наполеона, слонах Ганнибала, легионах Октавиана,
И о стене, которую повелел воздвигнуть Цинь Ши Хуанди,
Я тоже думаю.

Миллионы не равных никому героев
Из пущенных под нож могил
Вопиют о справедливости.

В этих кварталах,
Где Элизабет покупает рядовой ужин,
В этих квартирах,
Где Марк блуждает по ютубу,
В этих отелях,
Где Августин с Августином обновляют свой инстаграм,
Духи совершенствуют планы мщения.

Они уже начали работать,
И ложные сведения, сообщенные Голливуду,
Входят в их фундаментальный план.

В бикини на пляже
Старуха хохочет, как ребенок.

Терпеть не могу литературных ассоциаций,
что сказано, то и сказано,
особенно после войны.

Двадцать лет идти от острова к острову в поисках оставленного дома,
двадцать лет переходить из бара в бар в поисках забытого дыма,
двадцать лет перелетать от сердца к цветку в ожидании совершенного приёма

и верить в чёрта,
главного свидетеля этих превращений.

Никогда, боюсь, у нас больше не выйдет
Большого дракона на страх маленьким постояльцам отеля,
Мы устали, втянулись в ежевечерние разговоры, покупаем приличные вещи,
И их обустроенный мир нам кажется вполне пригодным для проживания.

Наши союзники в кожаных куртках не шьют их больше
из выдолбленных кож животных, убитых на охоте,
Они покупают их в эргономично устроенных –
не могу подобрать славянского слова – супермаркетах,
Наши враги вообще не носят мехов и кожи, защищают
права животных,
И даже лучшие женщины, те, которые могли бы стать
идеальной добычей,
Вместо того, чтоб распалять свое воображение и трахаться
направо и налево
В поисках совершенного выхода за пределы гибнущего тела,
Выбирают, нет, не участь невест Бога, а вегетарианство,
нежное дружество, а то и – опять не могу подобрать
славянского слова –
Сепаратный феминизм.
В ящике, считающем наши грёзы,
Любовные сны прочитываются
Как ошибка – снова не нахожу славянского слова –
программы.