Валерий Симанович - Vector Spiritus

Мучительно перетекает время
По капле из «возможного» в «нельзя».
И стала аксиомой теорема,
Где смертным суждена одна стезя…

1994 г.

Уже не уйти никуда.
Но можно просто отсюда.
Оставив дела навсегда,
Искать нечудесное чудо.

Пробраться, минуя столетья
Безумия и страстей,
В Страну, где резвятся дети,
Не ведая взрослых затей.

Смеясь, положить усталость
Беспечности на порог.
И вдруг увидать начало
Каким его создал Бог.

1994 г.

Вздохнув, я включил мобильный.
И увидел твоё сообщение:
«Ты где потерялся, милый?
С нетерпением жду возвращения.
Тоска моё сердце режет,
Люблю. Приезжай ровно в восемь».
И я без малейших задержек
Купил на ближайшем привозе
Прекрасные белые розы,
«Мартель» и головку сыра.
…И вот у дверей квартиры
Стою ослепительным франтом,
Сошедшим с картины Матисса:
Мой левый мизинец унизан
Брильянтами в сто каратов.
На шее цепь золотая —
Потянет граммов на двести,
На ней, напряженно качаясь,
Подвешен гигантский крестик.
В нагрудном кармане – футлярчик
Из крокодиловой кожи.
Там спрятан солнечный зайчик
В дизайне жемчужной броши.
Под мышкой, слева, «беретта» —
Шестизарядная «дура».
Бумажник топорщат конкретно
Стодолларовые купюры…
Короче: я упакован,
Широк и отчаянно нежен.
Немного смущён и взволнован,
И как океан – безбрежен…
Вхожу в коридор без стука.
Испуганные бульдоги,
Не проронив ни звука,
Менжуются у порога.
А ты принимаешь «джакузи».
Промокшую – поцелую,
Гортань обжигая вкусом
Тропической маракуйи…
И вот ты меня раздеваешь
Медлительно и сексапильно.
И вдруг, побледнев, замечаешь,
Что я не терял мобильный.
– Побойся, любимая, стресса.
Убавь высоту причитаний.
Я просто принял на месяц
Телефонный обет молчания!

1994 г.

М. Панфиловой

Ты помнишь… Старая веранда,
Горячий чай и мы – в кругу —
Сиамские слоны в пуантах,
Сбежавшие на перекур…

Вот сам хозяин: строг и важен;
Повесил хобот, молчалив,
Вкушает девственную лажу
Легко, как пиво «на розлив»…

А вот и ты – сестра Марина.
Твой хобот нежен и красив.
Ты им, как будто апельсины,
Подносишь всем Императив…

Ещё там есть один усатый,
Не в меру тощий, наглый слон,
Его стихи чудаковаты.
И он спешит отдать поклон.

Ведь наше время на исходе.
Пора лететь в Страну ветров,
Вытаптывать на небосводе
Поэмы чистых облаков…

1994 г.

Горячее южное Солнце
Прощально смотрит мне вслед,
Идущему прочь от бессонниц,
Пешком от ненужных побед…

В карманах нет писем и денег,
Но разве страшна нищета?
В душе никаких угрызений,
Дорога пряма и чиста…

Всё дальше и дальше на Север,
Туда, где белеют снега,
В поля, где на солнечный клевер
Ещё не ступала нога…

Теперь без малейшей интриги,
Мои записные враги,
Вы можете выбросить книги,
Порвать на цитаты стихи.

Плодите никчёмные слухи,
Устав от мараний пустых,
Трепитесь, пока не опухнет
Отточенный в спорах язык…

А я, опьянённый надеждой,
Обнявшись с подушкою трав,
Усну первозданным невеждой,
На ваши изыски плевав…

1994 г.

Пускай всё прожито и новый путь бесцелен,
Любовь – плацебо, корни зла – добро,
Бог неприступен, строг и беспределен,
А сущее тождественно зеро —

Душа и тело распрощаться не сумели.
Нет, я не умер, я ещё живу
В чУдной капели уходящего апреля,
В ростках, пробивших жухлую траву…

Мой путь – надежда, цель – восьмое небо,
Где неразменно истин серебро.
А в Бога верится неистово и слепо,
И в каждой мысли кроется добро.

1994 г.