Валерий Симанович - Vector Spiritus

Так и у нас. Ведь мы в душе боимся
Остаться без хозяев и цепи.
Но врём друг другу и собой гордимся.
А уличённые – обиженно вопим.

Вот потому себя считаю вправе
Не замечать раскаяний и слёз…
Чем лучше узнаю людские нравы,
Тем больше я люблю тебя, мой пёс.

1993 г.

Заря, приди! Развей густую мглу!
В пещерах я, слепой и неумелый,
Скупую жизнь с рождения терплю,
Врагом бездушно вложенную в тело.

Ночами я читаю письмена,
Забытые седыми мудрецами.
Рука скользит по плитам и камням,
И явственно встают перед глазами

Картины удивительных чудес,
Кровавых битв, стихийных потрясений,
Падения и взлёты королевств,
Рождение и гибель поколений,

Все тайны океанов и морей,
Небесных звёзд, невидимых отсюда,
Пути Богов, похожих на зверей,
Проклятья ведьм, утративших рассудок.

Но в этом всём безумнее всего
Моя тоска о неизбывном свете.
Что стоит вековечность без него?
И значит, я смогу, порвав тенета,

Весенним утром, презирая Смерть,
Вдыхая свежий воздух облегчённо,
Взглянуть на солнце и окаменеть
С улыбкою, навеки восхищённой.

1993 г.

Ты долго избегала встречи.
Но вот, усевшись на колени,
Ведёшь бессмысленные речи
О скромности своих влечений…

Какой возвышенный интим!
Но портит всё простая малость:
Была ты брошена другим —
И мне досталась. Мне досталась

Одна лишь пьяная печаль,
Да непонятная усталость.
И мне тебя совсем не жаль.
Ты – падаль. Ею и осталась.

1993 г.

Забытый Богом в полусвете,
Лишённый маски дивных книг,
У врат Седьмых на парапете
Я думал о путях земных…

Преодолев моря и бездны,
Интриги, войны и позор,
Потратив годы бесполезно
На философский разговор,

Я не узнал природы света,
Который вёл меня во тьму,
И потому просить совета
Явился к Богу самому.

Семь дней терзаясь от сомнений
У врат Небесных, на коленях,
Я душу страхом истомил.

Но Голос молвил: «Успокойся.
Ступай и ничего не бойся.
Свет – это сердце тьмы».

1993 г.

Из сердца тьмы я выкрал пламя.
И, обжигаясь налету,
Швырнул его в толпу, как камень,
Как астероид в пустоту…

Огонь рассыпался на строчки,
Но не исчез и не потух.
Рядами звонких многоточий
Сигналил мне пропащий Дух.

1993 г.

Не уснуть, не укрыться
От навязчивых глаз
Запретившей стыдиться
Гуттаперчевых фраз…

Лишь о ней я мечтаю,
Отправляясь ко сну.
С ней напрасно пытаюсь
Разделить тишину.

Ночь – незримая гейша
Королевских кровей —
Год от года кромешней,
Недоступней и злей.

1994 г.

«Алло!» – хриплый голос в трубку.
Это – Осень,
отлитая в граммы,
Это – пустошь
легла на приступки
Нескончаемой лестничной гаммы.
Ветер носит по улицам звуки.
Крепкий кофе.
Бессонница.
Сплин.
Осыпается надпись
на стенной штукатурке:
«Мы останемся вместе.
Навеки.
Аминь».
Зреют нового века приметы:
Гул шагов
и мокрый фасад.
До зимы остаётся полсигареты.
Пепел тихо
летит на асфальт.
Замерзающих луж
стекленеют глаза,
И слезятся от жёлтого,
тусклого света.
Авангардная музыка,
волчий азарт —
В стылых каплях
густого
осеннего бреда.

1994г.

Узники! Увы, никак не гости,
Мы устали видеть потолок
В старой башне из слоновой кости.
Но не вскрыть отмычкою замок…

Каждый день душа стучится в двери,
Умоляя отпустить без проволок.
Только, видно, Бог шутя отмерил
За попытку к бегству новый срок…

1994 г.

Постыдно отверженной быть.
Но быть самовластной – прекрасно…
Как чашу сократову пить,
Любить тебя – смертоопасно…