О. Шишкина - Стул №13. Книга номинантов конкурса имени И. Ильфа и Е. Петрова, 2022

И тут звонок мне на мобильный. А времени-то уже четыре утра! Те самые подруги мне и звонят. Сообщают, что Джимми мой… Скорбно так, почти рыдают. Они ведь не знали, что никакой он мне не мой, а очень даже бывший. И только я им хотела сказать, чтоб забирали его себе, как… Они говорят мне, что всё… Джимми бедный… провалился в канализационный люк… А у нас, в Алма-Ате канализация – это ж горная река в половодье. Пограничники некоторых аж в Китае вылавливали.

У меня от такой удачи аж дух перехватило. Я дыхание – вдох-выдох – перевела и спрашиваю… еле слёзы сдерживаю… Провалился? Да, отвечают девчонки, провалился. Унесло и утонул? Нет, говорят, не утонул, и не унесло – застрял! Сволочь… Не Джимми, конечно… А брейк-дэнс долбаный «семь-сорок» – локти в люк его не пустили. Так и висит на локтях, говорят мне девчонки. Ждёт меня, когда приду и вытащу его из канализации…

И разрыдалась я… Девки думали, что от счастья… А он, Джимми «Семь-сорок», козёл такой, в говне по-человечески утонуть не может! Так ему у нас нравится. Сижу, девчонки, плачу и не знаю, что мне делать. Может всё-таки сходить за ним? Пока троллейбус ему по голове не проехал. Джимми, ведь, хоть и бывший, но мой… Жалко мне его… жалко.

…Дверь в хранилище была закрыта. Сигнализация включена. Свет потушен. На столе стояли бокалы с остатками вина на дне. На подоконнике приютилось несколько непочатых бутылок и чистых бокалов. Настенные часы в зале приёмов пробили «девять» вечера. Кто-то подёргал входную дверь, проверяя закрыта ли она.

Две тени, дрожа и ломаясь в мутном свете газовых фонарей, спустились по ступенькам парадной лестницы особняка из красного кирпича. Справа от входа в полуподвале светилось жёлтым окно. Двух герольдов, задержавшихся в архиве, дожидалась чья-то тень. Она покачивалась, переступая с ноги на ногу, у чёрных кованых ворот с позолотой. Это был ночной сторож. Ворота, скрипнув, открылись и выпустили две автомашины. Их вытянутые, словно «Роллс-ройс – стретч», тени шурша проехали по усыпанному мелким щебнем двору и скрылись за поворотом. Две металлические створки, недовольно ворча несмазанными петлями, медленно пошли навстречу другу к другу и, лязгнув, замерли, слившись в ажурном узоре на асфальте.

Тень сторожа лежала неподвижно ещё какое-то время, смотря вслед уехавшим герольдам. Потом она двинулась к калитке в воротах. В замке щёлкнул ключ. Тень протянула руку к ограде, потрясла узорчатую тень на земле и, шаркая по гравию, направилась обратно к особняку.

Шаги стихли. Дверь в подсобное помещение захлопнулась. Старинные газовые фонари подслеповато уставились на опустевшую улицу Королевы Виктории.

…Часы пробили «десять».

…Затем «одиннадцать».

Потух жёлтый кривой четырёхугольник на земле под окном комнаты сторожа.

…«Бум-бум-бум…»

Полночь.

С двенадцатым ударом зал приёмов Геральдической палаты стал наполняться мерцающим бледно-серым свечением. Из щелей между старинными дубовыми панелями, из складок тяжёлых портьер, с капителей под потолком заструился почти прозрачный туман. Он медленно сползал на истёртый паркет, заполняя постепенно всё пространство зала. Как только туман поднялся до тронного места, из него стали сгущаться отдельные неясные фигуры. Они, наполняясь тленом истории, обретали силу…

Заколыхалось, зашелестело. Потянуло лёгким сквозняком, в котором слышался чей-то невнятный шёпот.

– Т-с-с, ждём короля… Т-с-с…

– Тише-тише, вот Его Величес-с-ство… с-с-с… спускается…

– Их-х-х… Выс-с-сочес-с-ства тоже с-с-с… здес-с-сь…