Нина Павлова - Я останусь с тобой навсегда

Песни… танцы…
попугай
/в горжеточке кокетливой/
просит пять рублей всего за «счастье по билетику».
Птица вертит головой…
Я, взгляд поймав пророческий,
сто рублей кладу в кувшин…
Мне тоже счастья хочется.

Цветно. Ароматно.
Отрадно. Зеркально.
В предпраздничный вечер не мучает стынь,
и кажется, цедится с неба сквозь марлю
сиренево — розовый благостный дым.

Вальяжится ёлка в роскошном убранстве,
средь веток фольгой ангелочки шуршат,
«кипит» в морозилке
бутылка с шампанским,
котёнок урчит, под столом копошась.

Поник на стене календарь пожелтевший,
сегодня с него
лист последний слетит;
в велюровом кресле «храпит» безмятежно,
в костюме отглаженном
плюшевый тигр.

Давайте за Старый /покрепче/ по полной:
для всех был нелёгким пылающий год…
Отпустим обиды.
Уйдёт пусть довольный.
Пусть Новый в дома наши радость внесёт!

Мокрый снег облепил стены зданий.
Город, сырость впитавший, продрог.
Хлопья в стыках ветвей застревают;
не видны перекрёстки дорог.

Окольцованный сумрачной ночью,
гнётся к мрамору вечный огонь,
малолюдна Дворцовая площадь,
пусто возле Ростральных колонн.

Спят мосты разводные спокойно;
далеко до фиалковых дней…
над ещё незамёрзшей Невою
ветра стылого тянется шлейф…

Смеркалось… На морском вокзале мигали ламп цветные
плети,
легко от берега отчалив, дал теплоход гудок последний.
Винт, с силой в водный пласт врезаясь, толкал корабль…
С надрывным криком,
летя вослед, хватали чайки наверх взлетающую рыбу.
Душа моя не разрывалась… я по своей лишь только воле,
взяла билет в чужую гавань, в край эвкалиптов и магнолий.
Ночь лунная в иллюминатор вливалась нежною прохладой…
не представлялось, что когда-то такой же… я вернусь обратно.

Раскачивало судно ветром, вздымались волны, плача глухо…
Мне снились дом, родные, детство, река и радуга над лугом.

Царапал горло ком застрявший… Под ритм пульсации неровной
вползал под кожу дым акаций, летели к берегу швартовы.
Мигали ламп цветные плети, спускалась тихо я по трапу…
Спустя почти двадцатилетье, корабль привёз меня обратно.

Ночь, коснувшись деревьев понурых,
скрылась, сверив с авророй часы;
пыль седую рассеяло утро,
заслонив даль туманом густым.

Тишь царит на приморском бульваре,
укрощённый прибой не ворчит,
выдыхая тепло,
свет фонарный
пеленает озябший гранит.

По кленовой аллее пустынной,
поджимая коротенький хвост,
недоверчиво пробуя иней,
семенит за хозяином пёс.

Став ничьим, на скамье замерзает
белоснежный букетик гвоздик
видно кто-то, придя на свиданье,
не дождался объекта любви.

Возле клумбы /уже потускнелой/
на асфальте сырые мелки,
контур линий остался под снегом —
не закончен осенний эскиз…

Гром, в мгновенье усилившись вдвое,
разогнал игроков в домино;
после долгого жгучего зноя
дождь расплылся седой пеленой.

Ввысь деревья стволы потянули,
распрямились извивы ветвей,
облетевшие листья нырнули
«с головою» в бурлящий ручей.

Лужи, капли поймав, пузырятся,
тротуар разрисован песком,
чтоб почувствовать влаги приятность,
зонт закрыв, я иду босиком.

Сердцу весело. Радостью зримой
туч расплывшихся пепельных мех,
в разомлевшей души эйфория
океанно бушует во мне…

Сентябрьский вечер.
Час не поздний.
Невесть откуда эхом вальс…
душе отрадно… небо в звёздах,
в ажурных вышивках асфальт.

Свет ламп неоновых лучится,
не шелестит ветвей наряд;
иду,
любуюсь пёстролистьем,
взахлёб глотаю аромат.

Приятность терпкую смакую…
От чувств,
серьёзность потеряв,
шлю псам бездомным поцелуи
и улыбаюсь фонарям.

Тучи снежные не хороводят,
после спячки деревья встряхнулись,
вольно крышам…
в обычную воду
превратились гирлянды сосулек.