Наталья Патрацкая - Стихи. Том 2. 2003—2000

Иду сквозь облака, летающих снежинок,
сквозь бурю нежных чувств, пылающих к тебе.
Деревья в кружевах немыслимых новинок,
и дремлют их стволы, замкнувшись все в себе.

Иду сквозь шум потерь, и сквозь сигналы горя,
сквозь сон и ураган, потерянных надежд.
Иду сквозь шум дождя, не с кем давно не споря,
и кожею скреплю, и кожею одежд.

Иду всегда к тебе, но мимо сонных буден,
по топям и тропе, ухоженных дорог.
Когда-нибудь еще мы вместе, может, будем,
когда нам протрубит олень в красивый рог.

И ветви в вышине сплетаются мечтами,
и снежные холмы на памяти моей.
Но вот встают дома и исчезают – дали,
и окна в них горят свечением монет.

Иду к себе домой, где нет мужской опеки,
где нет любимых глаз, где ужин не стоит,
где сняты у судьбы любовные все пенки.
Осталась тишина. Остался женский скит.

Волны ласкают и волны казнят.
Волны взлетают и гладят фрегат.
Волны смели новобрачных в пучину.
Шторм на мели уничтожил мужчину.
Лис одинок в своей доле несчастной,
волны прибили разбитый фрегат.
Девушка нежная, славное счастье.
Было и не было, взор как агат.

Стан – монумент и такой Лис печальный.
Волны ласкают совсем как Лиса.
Море решило женой быть. Венчание?
Море капризно. И волны – Лиса.
Море – Нептун, в нем есть сила морская.
Волны в томление припали к ногам,
и исступленно ласкают, ласкают.
Чайки кричат из-за них крик и гам.

Лис встрепенулся, шатнулся от моря.
Нет, не Нептун он, обычный моряк,
и потемнел весь, охваченный горем.
И только думал: «И, где Лиса? Как?»
Вдруг Лис заметил, что чайки над морем,
что-то несут над волнами к нему.
Сверток белеет и видно он мокрый,
и непонятно виденье ему.

Чайки пред ним опустились на берег.
Лисонька – сверток лежит на песке,
саван – фата и весь лик Лисы белый.
Лис побледнел в неуемной тоске.
И наклонился, припал к ней губами,
все, забирая, несущее в рай.
И сквозь ресницы мечта голубая,
вздрогнув, взглянула – люби, забирай.

В мае тает лед желаний,
исполняются мечты.
Год насыщенных познаний,
словно милые черты.
Облака плывут светлея,
над моею головой.
Ветви в листьях тихо млеют
и качаются ветлой.

Размечталась я о мае,
за окном царит январь.
Солнца мало, очень мало.
Я в руке держу янтарь,
в нем смола моих желаний,
о морских чужих краях,
где по пляжам бродят лани,
иногда и без рубах.

А есть женщины как осень,
на плечах лежит листва,
охрой выкрашена проседь.
Шлейф, как медная молва.
Но зато, какое море!
В мае белые тела,
все мечтают об амуре
в свете солнца и тепла.

Красивая и скверная
дорога переменная.
А наша жизнь обычная,
понурая, привычная,
то в радости с салютами
и с фейерверком грез,
то словно с камнепадами,
с крутыми водопадами,
она в долине слез.

Красивая и скверная
дорога переменная.
Мечты, друзья – приличные,
дела всегда – отличные,
а то вдруг обрываются
любые все дела,
подруги забываются,
мужья в других влюбляются —
сама их отдала.

Красивая и скверная
дорога переменная.
Здоровье все колеблется,
качается и верится,
то словно сталь могучее,
то будто грязь в руке,
то нотами певучими,
то птицами летучими,
то хрип на сквозняке.

Красивая и скверная
дорога переменная.
И я сама, то верная,
то, как осина нервная.
Бывает, улыбаюсь я,
когда влюбляюсь вновь,
потом немного каюсь я,
и новая Любовь!

1. Пройдем по мостовой.

Отметим? Двадцать лет любви
забытой фразой,
из памяти ты позови
любви рассказы.

Пройдем еще по мостовой.
Ты не споткнулся?
Здесь был когда-то постовой.
Ты что замкнулся?

Пройдем по старым пустырям
любви и быта,
поклонимся монастырям
полузабытым.

Ты видишь, там идет трамвай?
Был на подножке?
Тогда иди, быстрей давай!
Подставил ножку?

Кому? Коряге. Корни – чьи
глядят сквозь землю?
Да, мы с тобой давно ничьи.
Я мыслям внемлю.