Наталья Патрацкая - Стихи. Том 1. Время написания 1980—1987 гг.

Спокойствие, нежность заполнили душу,
не гложет тоска, нет страданий и слез.
Я Вас повстречала в январскую стужу,
нас обнял счастливый московский мороз.

И стоны, и муки терзать перестали,
распутались путы сердечных невзгод,
и как Вы меня среди прочих узнали
в московской толпе, где народ да народ?

И счастья улыбка лицо озаряет,
и словно светлее от Ваших очей.
Мороз – не мороз, если сердце пылает
и кровь разгоняет быстрей, горячей.

Надежда и радость в душе безмятежной,
нет больше печали, нет тока в крови.
В морозных узорах Москвы белоснежной,
мне видятся очи лукавой любви.

Мы столько лет живем с тобой
Под этой крышею вдвоем,
И не всегда мой дорогой,
Свою любовь мы бережем.
А помнишь, письма мне писал,
Из сотен милых, нежных слов?
Ты их из сердца доставал,
И нет прекраснее даров.
А, помнишь, поезд бросив свой,
Ко мне в вагон ты прибежал,
А поезд твой махнул рукой.
Ты от него, мой муж, отстал?
А, помнишь, глядя на меня,
Вонзил топор ты в свою ногу,
И с дерева снимал меня
Для фотографии подолгу?
А возвращаясь из кино,
Ты на руках меня носил.
Но это было так давно,
А вот теперь и нет тех сил.
Ты – моя первая любовь,
Ты – сердцу моему награда,
И рада я, что вновь и вновь,
Ты постоянно где-то рядом.

Москва – ты история народа.
Москва – город счастья и свободы.

В Москве – принимаются решения.
О Мире – здесь даются предложения.

Всегда – против войны моя Москва.
Всегда – за мир и счастье всем – она.

За космос – чистый космос без войны.
За дружбу – без угроз и суеты.

Москва – за достойный, честный труд.
Москва – за дело разума и рук,

Искусство – полное чудес,
Науку, точность и прогресс.

Москва – за спорт, за детский смех,
За счастье всех, за счастье всех.

Под ярким небом серость и нелепость,
Весенний город утомления полн,
Какую ты из жизни сделал крепость,
Куда приплыл ты человечий челн?

Дома, дома отчаянно различны,
И бесконечный каменный массив,
Есть улицы, достаточно приличны,
Но в целом город все же ты красив.

Да, ты любим страной и москвичами,
И каждый любит улицу и дом,
И прослывут, возможно, чудаками,
Те, кто не любят что-то в городском.

Взмывают в небо белые гиганты,
Бегут машины быстрым табуном,
И серые дома людских талантов,
Стоят укором веку или сном.

Всегда подвластен город человеку,
И человек способен все объять,
И отдает он дань любому веку,
Строения веков готов понять.

Гладиолусы зеленые
распустились на ветвях,
И деревья, в меру стройные,
изменились на глазах.
Очень милые бутончики,
чуть проснувшихся листов,
И похожи листьев кончики,
на раскрытый клюв птенцов.
Только их деревьям —
матушкам прокормить легко листки,
Как волне бежать по камушкам,
их пути всегда легки.
Прихожу я, к их беспечности
посидеть на берегу,
И вдыхаю воздух вечности,
и снимает лес беду.
Вспоминаю день Победы,
огонь вечный сквозь звезду,
Он возносит искры света

для салюта в черноту.
И мерцали эти искры
в поднебесной вышине,
В честь загубленных на Истре,
в честь погибших на войне.
И сходились все живые
посмотреть салютный блеск,
Разносился над землею
от салюта звонкий треск.
Набегал могучий ветер,
холодом пронзал людей,
Искрами в народ он метил,
и в лесах шумел быстрей.
День Победы был вчера,
а сегодня тишина,
И бурлит моя река,
и спокойно спит листва,
И ко мне с небес спустилась
синеглазая мечта,
Вся спокойствием укрылась —
не растает до утра.

Течет вода в сиреневом граните,
Летит струей в воздушной синеве.
О, струи, струи, солнечные нити!
Блестят сполохи в призрачной Неве.