Александр Городницкий - Стихи и песни (сборник)

Сосед не согласен – он ищет в минувшем ошибки,
Читает весь день и ночами стучит на машинке,
И, переместившись на пару столетий назад,
Он пишет о сложности левых влияний и правых,
О князе Щербатове, гневно бичующем нравы,
О Павле, которого свой же убил аппарат.

Уставший от фондов и дружеских частых застолий,
Из русской истории сотню он знает историй
Не только печальных, но даже порою смешных.
Кончается лето. Идет самолет на посадку.
Хозяйка кладет огурцы в деревянную кадку.
Сигнал пионерский за дальнею рощей затих.

Историк упорен. Он скрытые ищет истоки
Деяний царей и народных смятений жестоких.
Мы позднею ночью сидим за бутылкой вина.
Над домом и садом вращается звездная сфера,
И, встав из-за леса, мерцает в тумане Венера,
Как орденский знак на портрете у Карамзина.

Нам с годами ближе
Станут эти песни,
Каждая их строчка
Будет дорога.
Снова чьи-то лыжи
Греются у печки,
На плато полночном
Снежная пурга.

Что же, неужели
Прожит век недлинный?
С этим примириться
Все же не могу.
Как мы песни пели
В доме на Неглинной
И на летнем чистом
Волжском берегу!

Мы болезни лечим,
Мы не верим в бредни,
В суматохе буден
Тянем день за днем.
Но тому не легче,
Кто уйдет последним, —
Ведь заплакать будет
Некому о нем.

Нас не вспомнят в избранном —
Мы писали плохо.
Нет печальней участи
Первых петухов.
Вместе с Юрой Визбором
Кончилась эпоха —
Время нашей юности,
Песен и стихов.

Нам с годами ближе
Станут эти песни,
Каждая их строчка
Будет дорога.
Снова чьи-то лыжи
Греются у печки,
На плато полночном
Снежная пурга.

Низкий лоб платком замотан.
Небо в утреннем дыму.
Почему за Дон Кихотом
Едет Санчо? Почему?
Что влечет его – нажива,
Скудной жизни вопреки?
Не до жиру – быть бы живу,
Вся нажива – тумаки.
Плачет пашня по работам.
Пусто в брошенном дому.
Почему за Дон Кихотом
Едет Санчо? Почему?
Волоча худые ноги,
Мимо рощ и мимо сел
Конь плетется по дороге,
И трусит за ним осел.
Гаснет вечер над болотом,
Солнце кануло во тьму.
Почему за Дон Кихотом
Едет Санчо? Почему?
Что сулит ему удачи
За туманным рубежом?
Что отыскивает зрячий
В ослеплении чужом?
Пыль и дождь чеканят лица.
В океан бежит вода.
Рыцарь может исцелиться,
Санчо Панса – никогда.
И когда за ближней далью
Тихий грянет благовест
И уляжется идальго
Под простой тесовый крест,
На осла он влезет грузно,
По-крестьянски, не спеша,
И заноет странной грустью
Беспечальная душа.

Над Колизеем в небе дремлет
Заката праздничная медь.
Как говорил один из древних:
«Увидеть Рим – и умереть».
Припоминать ты будешь снова,
На свете сколько ни живи,
И замок Ангела Святого,
И солнечный фонтан Треви,
И храмов золотые свечи,
И женщин редкой красоты, —
Но города, который вечен,
В том Риме не увидишь ты.
Великий город, это ты ли
Последний испускаешь вздох?
Его навеки заслонили
Строения иных эпох.
Но у руин былого дома,
У полустершейся плиты
Тебе покажутся знакомы
Его забытые черты.
На Капитолии, и в парках,
И там, где дремлет акведук, —
Империя времен упадка
Везде присутствует вокруг.
Еще идут войска по тропам,
Достойны цезари хвалы,
Еще простерты над Европой
Литые римские орлы,
И лишь пророками услышан
Недуг неизлечимый тот,
Который Тацит не опишет,
И современник не поймет.

Учебники нас приучают с детства,
Что несовместны гений и злодейство,
Но приглядитесь к пушкинским стихам:
Кто автор – Моцарт или же Сальери?
И Моцарт и Сальери – в равной мере,
А может быть, в неравной, – знать не нам.

Определить не просто нам порою
Соотношенье автора с героем, —
С самим собой возможен диалог.
И Медный Всадник скачет, и Евгений
По улице бежит, и грустный гений
Мицкевича все видит между строк.
Из тьмы полночной возникают лица.
Изображенье зыбкое двоится.
Коптит лампада, и перо дрожит.
Кто больше прав перед судьбою хитрой —
Угрюмый царь Борис или Димитрий,
Что мнением народным дорожит?

Не просто все в подлунном этом мире.
В нем мало знать, что дважды два – четыре,
В нем спутаны коварство и любовь.
Немного проку в вырванной цитате, —
Внимательно поэта прочитайте
И, жизнь прожив, перечитайте вновь.